Утро следующего дня, 16 апреля, колонисты, вставшие на заре, использовали для стирки белья и чистки одежды. Инженер обещал приготовить мыло, как только найдёт необходимое сырьё — соду или поташ, жир или растительное масло. Разрешение важнейшего вопроса об одежде откладывалось до более благоприятного времени. К счастью, платье колонистов было достаточно прочным и могло выдержать ещё, по крайней мере, шесть месяцев. Однако все планы на будущее зависели от местонахождения острова и его отдалённости от обитаемых земель. Этот вопрос должен был решиться не позже полдня, если погода будет благоприятствовать.

Солнце поднялось на безоблачном небе. Всё предвещало великолепный день, один из тех ясных осенних дней, которыми природа как будто прощается с летом.

Прежде всего инженер должен был дополнить вчерашние наблюдения, определив высоту гранитной стены над уровнем моря.

— Вам, верно, понадобится такой же, как вчера, угломерный инструмент? — спросил инженера Герберт.

— Нет, дитя моё. Мы сделаем это иначе, но с такой же точностью.

Любознательный Герберт последовал за инженером на берег океана, в то время как Пенкроф, Наб и Гедеон Спилет продолжали заниматься своим делом.

Сайрус Смит раздобыл тонкую прямую жердь и вымерил её длину по своему росту, который был ему известен с точностью до одного миллиметра. В жерди оказалось ровно двенадцать футов. Герберт по указанию инженера изготовил отвес, то есть, попросту говоря, привязал камень к концу длинной лианы.

В двадцати шагах от полосы прибоя и примерно в пятистах шагах от отвесной гранитной стены Сайрус Смит воткнул жердь на два фута в песок и при помощи этого примитивного отвеса установил её строго перпендикулярно к линии горизонта.

Затем он лёг на песок и отполз назад на такое расстояние, чтобы глаз его мог одновременно видеть самый кончик шеста и гребень гранитной стены.

Найденную таким образом точку он отметил на песке камнем.

Поднявшись затем с песка, он сказал Герберту:

— Помнишь ли ты геометрию?

— Немного помню, мистер Смит, — скромно ответил Герберт.

— Помнишь ли ты свойства двух подобных треугольников?

— Да. Их соответственные стороны пропорциональны.

— Так вот, дитя моё, я только что построил два подобных треугольника. Оба они прямоугольны. Меньший имеет катетами расстояние от камешка до жерди и высоту жерди; гипотенузой же ему служит луч моего зрения. Большему катетами служат расстояние от гранитной стены до того же камешка и искомая высота гранитной стены. Гипотенузой же, как и для меньшего, служит луч моего зрения, то есть продолжение первой гипотенузы.

— Ах, мистер Смит, я понял! — воскликнул Герберт. — Как расстояние от камешка до жерди пропорционально расстоянию от камешка до стены, так высота жерди пропорциональна высоте стены! Верно?

— Верно, Герберт, — ответил инженер. — Поэтому, измерив точно первые два расстояния и зная высоту жерди, мы можем вычислить по тройному правилу высоту гранитной стены так же точно, как если бы мы измерили её в натуре.

Оба горизонтальных катета были вымерены той же жердью, выступавшей из песка ровно на десять футов.

Первый катет — от камешка до места, где стояла жердь, — равнялся пятнадцати футам. Второй — расстояние от камешка до стены — равнялся пятистам футам.

Сделав измерения, инженер и юноша вернулись в Камин.

Там Сайрус Смит острой ракушкой начертил на песке следующую пропорцию:

то есть высота гранитной стены равнялась трёмстам тридцати трём футам с третью.

Затем Сайрус Смит взял изготовленный им накануне угломер, линейки которого, закреплённые поперечной планкой, давали угол склонения альфы Южного Креста над горизонтом. Этот угол инженер старательно вымерил при помощи круга, поделённого на триста шестьдесят равных частей. Угол равнялся 10°. Следовательно, общее угловое расстояние между полюсом и горизонтом, с учётом 27°, отделяющих альфу Южного Креста от полюса, и с поправкой на высоту наблюдательного пункта над уровнем моря, равнялось примерно 37°. Сайрус Смит объявил, что остров Линкольна лежит на 37° южной широты или, принимая поправку в 5° на несовершенство его «астрономических приборов», между 35 и 40° южной широты.

Теперь оставалось вычислить долготу острова. Этим вычислением инженер намеревался заняться в тот же день в двенадцать часов, то есть в ту минуту, когда солнце проходит через меридиан.

Колонисты решили посвятить этот день прогулке, вернее, исследованию части острова, находящейся между северным берегом озера и заливом Акулы, а если время позволит, то дойти и до оконечности мыса Северной челюсти.

Завтракать предполагалось в дюнах, и возвращение домой намечалось на поздний вечер.

В половине девятого утра маленький отряд уже шёл по берегу пролива.

На противоположном берегу пролива, на островке, по песку ползали какие-то крупные животные, по-видимому тюлени. Тюлени не употребляются в пищу, так как мясо их отвратительно на вкус, но Сайрус Смит почему-то внимательно разглядывал их и, ничего не объясняя, заявил своим спутникам, что вскоре им придётся посетить этот островок.

Побережье пролива было усеяно бесчисленными ракушками, многие из которых привели бы в восторг естествоиспытателей. Но и колонисты нашли здесь нечто очень полезное для себя. Наб неожиданно обнаружил обширную устричную отмель, обнажённую отливом.

— Наб — молодчина! — воскликнул Пенкроф, разглядывая отмель.

— Действительно, это счастливая находка, — сказал Гедеон Спилет. — Если правда, что каждая устрица ежегодно приносит от пятидесяти до шестидесяти тысяч икринок, то у нас здесь будет неисчерпаемый запас устриц.

— Я слышал, что устрицы не питательны, — сказал Герберт.

— Это верно, — согласился Сайрус Смит. — В устрицах очень мало азотистых веществ, и человеку, питающемуся исключительно устрицами, пришлось бы ежедневно съедать их пятнадцать-шестнадцать дюжин.

— Что же, — вмешался в разговор Пенкроф, — это не беда. Мы могли бы ежедневно съедать по сотне дюжин каждый и всё-таки не истощили бы запаса. Не взять ли нам несколько дюжин устриц на завтрак?

И, не ожидая ответа на своё предложение — он был совершенно уверен, что возражений не будет, — моряк при помощи Наба собрал изрядное количество этих моллюсков. Их сложили в сетку из стеблей гибиска, сплетённую Набом, в которой уже хранился кое-какой запас провизии для завтрака. Затем колонисты снова зашагали между дюнами и открытым морем.

Время от времени Сайрус Смит смотрел на часы: он боялся опоздать с подготовкой наблюдения прохождения солнца через меридиан, которое должно было произойти ровно в полдень.

Вся эта часть острова, до мыса Южной челюсти, была совершенно бесплодна. Песок, ракушки и куски окаменевшей лавы — вот и всё, что было видно. Только чайки, альбатросы и дикие утки посещали этот унылый берег; на последних Пенкроф поглядывал с жадностью, даже пробовал сбить их стрелой, но неудачно — утки всё время носились в воздухе, не садясь, а стрелять влёт моряк ещё не научился.

— Видите, мистер Смит, — не преминул сказать Пенкроф, — до тех пор, пока у нас не будет одного-