квартердек.

Вооружившись абордажным топором, который в руках силача казался игрушкой, боцман пробрался в первые ряды и оказался лицом к лицу с мятежниками.

— Ах ты, грязь!

Топор в руках британца окрасился кровью. Страшная боль пронзила одного из нападавших, и свет для него померк навсегда. Откуда-то сбоку руку боцмана резанула сабля, но это лишь сильнее разъярило его. Повернувшись к мятежнику, он вновь взмахнул топором, и тот рухнул на палубу, заливая ее кровью, хлынувшей из надрубленной шеи.

Ободренные таким примером англичане стали теснить незваных гостей.

В эту критическую минуту, когда все висело на волоске, когда Кинг счел участие необходимым, положение вновь спас Нэд Галлоуэй. Заслышав за спиной торжествующие вопли, он развернулся, немедленно увидел английского боцмана и безошибочно признал в нем вдохновителя атаки.

Дико закричав, Нэд из всех сил метнул свой топор и тот воткнулся в широкую грудь британца, отбросив труп назад, отчего матросы в замешательстве остановились. Мятежники немедленно воспользовались этим и, удвоив напор, восстановили положение.

Но у зажатых с двух сторон полуголых людей, вооруженных самодельным и трофейным оружием, силы были на исходе, хотя дрались они отчаянно, что прекрасно сознавал их вожак. Кусая губы, Кинг не мог понять, что случилось с Джоном, который уже должен был вступить в дело.

А с группой Скарроу произошло следующее.

Когда вельбот подходил к корме фрегата, то со шлюпки увидели свет в одной из камор. Вынужденные соблюдать еще большую осторожность, мятежники, стремившиеся к свободе, поздно вышли на исходную позицию и просрочили время выступления. Еще на берегу было объявлено, что в вельботе должна соблюдаться полная тишина, как вдруг — под кормой фрегата! — подал голос Майкил Свирт. Приглушенным голосом Скарроу ругнул его и спросил, что случилось.

— Трос, Джон!

С галереи свисал пеньковый трос.

— Давай попробуем проникнуть в каюты!

— С ума сходишь, Майкил! А если там находится кто-то из команды? Нет, лезь по консолям, к гакаборту, а через него попадешь на палубу.

— Но это же лучше, — попытался возразить Майкил. — Если там нет…

— Есть, нет — откуда ты знаешь? — грубо оборвал его

Джон. — Ты кто — бог? Если нет — так молчи!

— Быть может, я посмотрю… — услышал Скарроу робкий голос.

Джон посмотрел на говорившего, и умолк от неожиданности — это сказал мальчик лет пятнадцати, неожиданный пассажир.

— Пусть лезет, Джон, — произнесла Элин. — Он маленький, незаметный, если что-то — укроется, переждет. С ним полезем Майкил, я и еще один. Мы выйдем на палубу изнутри корабля, а вы — как условлено. Решай быстрее, Джон, времени мало.

Скарроу понимал, что женщина права — на фрегате шел бой, и помощь его людей была необходима как можно скорее.

— Малыш, лезь! Майкил, собери там оружие! Байлерн — с ними!

Проворный мальчишка лазал не хуже любого матроса, и скоро с галереи послышался его тихий свист. Тогда вверх полезли остальные: Элин, Майкил и Эндрю Байлерн — в помещение фрегата, остальные — на палубу.

Мятежники проникли в раст-камеру, а затем и в коридор. Майкил во время ремонта работал именно в кормовых помещениях и знал, что сейчас они находятся в проходе между офицерскими каютами.

— Шарьте по каютам! — сказал Свирт. — Берите только холодное оружие.

Мальчик нащупал дверь ближайшей каюты, толкнул ее, вошел внутрь помещения и закрыл дверь. С темнотой он уже освоился, но все же немного постоял, преодолевая страх перед неизвестностью. Вытянув вперед руки и ежеминутно натыкаясь на различные предметы, случайный пассажир мятежников сумел найти небольшой кинжал и шпагу.

Неожиданно в коридоре послышались многочисленные шаги, тревожное восклицание, брань, а затем и шум схватки. Маленький мятежник бросился к двери и распахнул ее.

В коридоре шла ожесточенная борьба. Семеро матросов, выполняя приказ, спустились вниз, чтобы принести оружие, но столкнулись с мятежниками, выносившими его из кают. Размахивая рукояткой кабестана, один их англичан ринулся на Элин. Но ирландка метнула нож — англичанин свалился замертво. Следующий британец, с саблей, вынудил ее принять рукопашный бой, двое схватились с Байлерном, а вот на Майкила насели сразу трое. Одного он успел прикончить, но двое других сбили Свирта с ног и прижали его к доскам палубы. И не миновать ему смерти, если бы не мальчик. Выбежав из каюты, он оказался за спинами нападавших и, не раздумывая, вонзил шпагу в спину одного из них. Второй обернулся к новому противнику, замахиваясь ножом, но Майкил успел ударить обоюдоострым лезвием, обернутым тряпкой, матроса в сердце. На благодарности не было времени, ирландец схватил саблю убитого и одним ударом помог Элин избавиться от наседавшего на нее матроса. К этому времени Байлерн уложил обоих своих врагов, и, собрав оружие, мятежники поспешили наверх.

Тем временем Джон без особых помех проник на квартердек, где стояли несколько матросов и офицер, наблюдавший за ходом схватки. Ниже их расположилось около двадцати моряков, готовых ринуться в бой и лишь ждавших оружия. Они могли решить схватку в пользу англичан, и Джон решил не допустить этого. Не дождавшись пока вся команда окажется рядом с ним, Скарроу подскочил к одному из британцев и вонзил в него нож. Ошеломленные англичане не успели сообразить, что случилось, и были перебиты. Квартердек остался за мятежниками, но удержать его с тем примитивным оружием, которое они имели, было очень сложно. Матросы, поняв, что им угрожает, не растерялись, и яростно пытались сбросить нападавших в море, используя то, что было под рукой. Под безжалостными ударами матросов пал старый солдат Уильям Венчер, команда

Скарроу была ранена, один или два вышли из строя из-за многочисленных ран. Исход схватки на корме решили Майкил, Элин и Байлерн, вонзившие клинки в спины англичан и быстро уложившие половину матросов. Через несколько минут корма была в руках инсургентов и Джон повел своих людей на главную палубу.

Этот маневр решил все. К этому времени в бой вступили последние роялисты, дрался и сам Кинг, но большинство мятежников было изнурено затянувшимся боем и нанесенными ранами, в результате чего английские матросы сохраняли значительный перевес. Удар группы Джона не уравнял силы противников, но внезапность внесла растерянность и панику в ряды матросов, хотя дрались они отчаянно. Шестеро англичан сумели прорубить дорогу из кольца, уложив двоих мятежников и потеряв столько же своих, но воспользоваться этим они не смогли. Кинг оказался проворней, и брошенный им нож воткнулся в спину одного из матросов. Сэлвор нагнал еще двоих, сразился с ними, проткнул живот одному и рассек лоб другому, а третий встретил дважды раненого Питера. Несмотря на изрядную потерю крови, Стэрдж доказал, что у него попрежнему крепкая рука: вскоре шпага врача вонзилась в горло матроса.

Окруженные англичане были быстро изрублены. Часть из них пыталась укрыться во внутренних помещениях, но безжалостные клинки победителей настигли их и там.

Бой закончился. Из семидесяти двух проданных в рабство мужчин в живых осталось только двадцать восемь израненных и смертельно уставших мятежников, но из ста одного моряка английского фрегата в живых не остался ни один.

Кинг тоже был ранен и очень устал, но расслабляться было слишком рано. Если отдыхать эту ночь на рейде, то утром пушки форта могут не дать фрегату уйти в море. Понимая это, Сэлвор не слушал возражений и просьб, и всех, кто мог шевелить ногами и руками, заставил выбирать якоря. Сам ирландец сидел на лафете, пока его перевязывала ирландка, и размышлял. «Раненых много, но поднять фок и грот сумеем.

Блинд тоже! Хуже со штурвалом — на нем могут стоять Нэд, Джон и я. Ну, ладно, ночь на троих поделим».

— И то хорошо, — произнес Кинг вслух.