чтобы вы предоставили в мое распоряжение связку веток и раба. Вы в состоянии сделать это?

— Да, да, конечно, разумеется! — засуетился надсмотрщик, напуганный тоном Джозианы. — Сейчас все будет исполнено.

Спорить и пытаться переубедить дочь губернатора — упаси бог! Картлер бросился исполнять приказ девушки, по пути хлеща попадавшихся под руку рабов, что соответствовало его трусливой натуре.

Жаркое полуденное солнце немилосердно палило, раскаляя землю. Близился час пика тропической жары: в это время жизнь как бы замедляет свое течение, все живое ищет тень, чтобы укрыться в ее благодатную прохладу и переждать, но для Кинга Сэлвора это было невозможно, и лучи солнца безжалостно направляли весь жар на непокрытую голову ирландца. И в очередной раз, смахнув пот, он поправил связку ветвей и продолжал путь.

Кинг попытался понять, куда они идут и зачем, но это было нелегко. Сначала он с полмили шагал под кронами ветвистых деревьев, а затем Джозиана направила его вдоль берега, и вот уже добрых полчаса он брел по мелкому бархатному песку, теряясь в догадках. Ирландец чувствовал на своей спине неотрывный взгляд Джозианы, слышал стук копыт Марга и не переставал задавать себе один и тот же вопрос: что задумала англичанка?

Кинг перебирал в уме различные ситуации, но, ни одна из них не давала ему удовлетворительного ответа. Если

Джозиана все-таки рассказала отцу, и тот велел привести

Сэлвора так, чтобы тот не знал этого? Но вряд ли Джозиана, молчавшая столько времени, вдруг изменила свое решение. Да и не стала бы девушка соглашаться на такую унизительную роль. Губернатору и не нужны были какиенибудь уловки, чтобы схватить какого-то раба. Тогда куда его ведут? Этот вопрос не давал покоя Кингу, но ответ на него знала лишь Джозиана Стейз, а она молчала — значит, и Сэлвору приходилось молчать и ждать, продолжая идти.

— Сэлвор!

Кинг обернулся и увидел, что Джозиана спрыгнула с лошади.

— Подтяните подпругу, седло ходит. Вы можете?

Кинг сбросил связку с плеч, размял затекшие суставы, потягиваясь, встряхнулся и подошел к жеребцу. Конь, тревожно прядая ушами, стал отходить, но после того, как Кинг сказал ему несколько ласковых слов и погладил по крутой шее, успокоился.

Подтянуть подпругу — минутное дело. В свое время Сэлвор был неплохим наездником и ему не стоило труда выполнить приказ юной всадницы, стоявшей за его спиной.

Сделав дело, Кинг повернулся… и застыл. На маленькой ладошке, затянутой в шелк перчатки, лежал небольшой точильный камень! Сэлвор не мог не узнать его — именно этот камень он выпросил у Огла, а позже обронил при встрече с Джозианой. Кинг перевел взгляд на девушку: ее глаза выражали крайнее любопытство, а маленький ротик украшала легкая улыбка.

— Так что же, мистер Кинг Сэлвор? Вы потеряли, я нашла, возвращаю вам, а вы стоите и молчите. Скажите хоть одно слово благодарности! Вот и делай добро людям! Или вы отказываетесь признать этот камешек?

Кинг усмехнулся.

— Благодарю вас, миледи. Я не считаю себя храбрецом, но и не отношусь к породе трусов.

Джозиана опустила руку с камнем: такое поведение ирландца несколько озадачило ее. Она ожидала увидеть удивление или растерянность Сэлвора, но только не эту спокойную усмешку. Девушка не была знакома с удивительным самообладанием Кинга, но была достаточно умна, чтобы понять, что он не отказывается от принадлежности камня ему и готов принять все последствия этого шага.

Джозиана внимательно посмотрела в глаза Кинга.

— Зачем вам нож, Сэлвор? Рабам запрещено иметь оружие. Вы это знаете?

— Резать крыс.

— То есть англичан. Значит, и меня?

Кинг отрицательно покачал головой.

— Врагов.

— Кого тогда вы считаете врагами? Меня? Отца?

— Тех, по чьей милости я нахожусь здесь и обречен на столь жалкое существование.

Джозиана повернулась к Кингу в профиль и ирландец не мог оторвать взгляда от ее прелестного вида. Девушка молчала, она не могла сразу освоиться с манерой Кинга разговаривать коротко, точно и по существу. Она привыкла к витиеватой, насыщенной искусными оборотами, речи благородного общества и ей было нелегко разговаривать с простым моряком.

— Скажите, Кинг, вас не удивляет…

— Что?

— Что я до сих пор молчу.

— Я знал о том, что вы прячете точило и молчите.

Джозиана была откровенно удивлена. Она и предположить не могла, что Сэлвору это известно, и поэтому некоторое время она стояла в раздумье, а затем быстро спросила:

— Откуда вы знаете это?

— У Кинга Сэлвора везде есть глаза и уши.

— Светловолосая девушка, которая убирает в доме?

Теперь настала очередь Кинга удивляться, хотя он и не подал виду, ну и женщина! Как быстро она догадалась о его источнике информации. Моряк безразлично пожал плечами.

— Почему Элин?

— Не надо, Сэлвор, — в словах Джозианы слышалось требование к откровенному разговору. — Я заметила, что эта девушка постоянно бегает к рабам, а в доме губернатора можно узнать много нового и интересного для вас.

Кинг решил больше не играть. Он мог бы и дальше вести разговор на прежних тонах, но понимал, что рискует разрушить, то положительное, что видела в нем Джозиана. В свою очередь, англичанка стремилась к откровенности, чтобы попытаться разобраться в ирландце.

— А как думаете вы, миледи, зачем мне нож?

— Чтобы выбраться отсюда.

— Вы считаете, что я идиот?

— Кажется, я не давала вам повода думать так.

— В одиночку бежит либо отчаявшийся раб, либо идиот.

— Но вы-то не один! Есть еще Элин, Огл — достаточно?

— С чего вы взяли, что и Огл замешан сюда?

— Я не считаю себя глупой, мистер Сэлвор. Я узнала, что вы с Оглом Блэртом находитесь в дружеских отношениях, а точильный камень легче всего раздобыть у кузнеца.

Кинг закусил губу: с этой женщиной надо держать ухо востро! Ему не приходилось встречаться со столь умным и красивым созданием, к тому же умеющим так искусно вести разговор. От этой девушки трудно что-либо скрыть, и Кинг решил не юлить.

— Почему вы молчали? — Кинг спрашивал, не сводя пристального взора с лица девушки.

— Прямой вопрос, — сказала Джозиана, — требует такого же ответа?

— Да, — услышала она.

От этих слов зависело многое: ирландец должен знать, что еще можно ожидать от губернаторской дочери, и на что она способна вообще. Он хотел понять природу ее поступка, который доставил ему много переживаний и заставил посмотреть на Джозиану с совершенно другой стороны.

Ирландец молча ждал, но молчала и Джозиана, вертя в руках точильный камень и обдумывая те слова, которые хотела произнести. Ей нечего было бояться, но девушка желала быть правильно понятой.

— Когда я впервые увидела вас, Сэлвор, — медленно начала Джозиана, — ваше поведение, то подумала: кто этот человек? Чего он добивается? Быстрой смерти? Настолько горд, что не желает переносить то положение, в котором оказался? Не скрою, Сэлвор, вы тогда заинтересовали меня, но не более. После нашей встречи у камня, я еще больше заинтересовалась необыкновенным рабом моего отца. И