Голос пожаловался:

– Очень темно. Но что-то движется.

– Движется? – повторил Геб.

– Я помню селение и шамана.

– Как твое имя?

Голос помолчал.

– Не помню. Помню крестьян, потом – шамана. Он убил меня. Потом управлял мною. Он пропал, после него – смуглый человек. Он тоже пропал. Я немного смог сам, но… появился новый. Не новый, он был и раньше, хотя недолго. Я хотел сам, но когда он говорил, приходилось делать. Кто ты?

– Ты выстрелил в меня. И раздавил мне ребра, – сказал Геб. – Совсем недавно. А я…

– Понятно, – голос звучал негромко, но ясно, разборчиво произносил слова, хотя губы почти не шевелились, и казалось, что он доносится изнутри головы.. – Прости. Он приказывал – я делал. Не мог ослушаться. Теперь… теперь могу.

– Можешь встать и пойти? – спросил Геб.

– Нет. Двигаться – нет. Нет тела, не чувствую. Могу говорить. Как к тебе обращаться?

Геб, помолчав, сказал:

– Капитан.

– Хорошо. Оно приближается, капитан. Очень темно, но оно…

– Что приближается? Где ты находишься сейчас?

– Я в узком месте. Оно закрыто сверху и снизу, а спереди и сзади – нет. Очень душно. Все черное, будто вокруг смола… Хотя тут… По одну сторону… вижу землю, уходит вдаль. Лес, холмы. Могу видеть далеко, вроде быстро-быстро лечу над землей. Потом много воды. Море? Да, за ним берег, опять лес, крыши… Тянет назад, но пока получается дальше…

– И что там? – спросил Трилист. – Что дальше?

– Поля. Опять река. Стена, высокая, за ней много крыш. Снова вода, лес. Болота, вдалеке гора… я вижу нас, капитан.

Он надолго смолк, и Геб решил, что голос больше не заговорит, но он произнес:

– Каким чудовищем я стал. А у тебя… Вот почему ты лежишь здесь. И тянет назад, сильно.

– Попробуй дальше, – попросил Трилист. – За горой должно быть опять много воды. И где-нибудь среди нее – синее мелководье.

– Мелководье, – сказал голос. – Хорошо, ищу.

– Из него растут деревья, огромные. У них кроны как острова. Видишь?

– Нет.

– Зеленые древесные острова! – Боль растеклась от раны, когда он повысил голос, но Геб не обратил внимания, заговорил еще громче: – С веток летит пух, он белый, собирается в облака и…

– Видел весь океан, но деревьев нет, – сказал голос. – Ни мелководья, ни пуха… А дальше – много солнца, слишком ярко, слепит, ничего не видать. И назад тянет. Теперь очень сильно.

– Они есть, посмотри хорошо! Загляни туда, где слепит! Где-нибудь там или еще дальше, где вода становится небом…

– Нет. Но есть остров. Обычный, не из пуха. Далеко-далеко. Там гора, из нее… – он замолчал.

– Эй! – сказал Геб. – Где ты? Ты слышишь? Попробуй еще…

– Утянуло назад, – произнес голос. – Опять душно. И будто смола кругом. Я видел весь океан, большого мелководья нигде нет и деревьев. Тебе это важно, капитан? Прости. Что ты ищешь?

– Тентру.

– Не слышал о ней. Что это?

– Сердце мира, – сказал капитан.

– Сердце… У мира нет сердца.

– Должно быть.

– Нет, мир давно лишился сердца. А тут плохо. Здесь оно…

– Как тебя зовут? – перебил Геб. – Попробуй опять, ты смотрел невнимательно! Если ты…

– Оно страшное, капитан, – сказал голос. – И близко. Растет. Я вспомнил.

Он вновь замолчал. Затем произнес совсем тихо:

– Мое имя. Я был чаром. Меня звали… – и больше уже не произнес ни слова.

Опять выплыв из забытья, Геб понял, что, когда вновь потеряет сознание, больше уже не обретет его никогда.

Вдруг он вспомнил о том, с кем договорился встретиться здесь, на дороге возле ельника. Геб тихо выругался, сообразив, что надо было попросить старика или Лару – они могли найти в фургоне обрывок