— И кто это, по-твоему, такие? — уточнил Кирилл.
— Сталкеры, — сказал мальчик.
— Кто? Почему?
— У них же противогазы. Это Темные Сталкеры, мутанты из Зоны.
— Из какой Зоны? — еще больше удивился Кирилл.
— Вы что, 'Сталкера' не читали? Они — мутанты, фанаты Черного Монолита. Они сюда попали через эти… через тоннели в пространстве — прямо из Зоны, из Чернобыля!
— Костя… — слабо начала мать.
Ручка входной двери задергалась, громко застучала.
Кирилл подался к женщине, вытянув руку, чтобы зажать ей рот, но не успел — она завизжала.
— Бежим! — Оттолкнув их в разные стороны, Кир бросился к прямоугольнику балконного окна. Распахнув дверь, выскочил наружу и выглянул через ограду из литых чугунных столбиков.
Снаружи был двор. Фонари не горели, но Кир разглядел аккуратные ряды кустов, асфальтовую дорожку и гаражи. Третий этаж — невысоко. И ограждение такое… Можно перелезть, схватившись за столбики, повиснуть, чуть раскачаться — и спрыгнуть на балкон второго этажа. Потом на первый, а дальше уже во двор.
Во входную дверь ударили, после чего снаружи донесся глухой голос. Что-то очень странное он говорил — вернее, странным казался сам язык, которому принадлежали слова. Половину их Кир вроде бы узнавал, но другая была незнакомой, да и те, что знакомы, смешивались в такую кашу… Голос за дверью напугал его больше всего остального — от этой странной тарабарщины, включившей в себя, как он решил, сразу несколько земных языков вроде русского, казахского, монгольского и кого-то не то японского, не то китайского, мороз шел по коже и подгибались ноги.
Дважды снаружи прозвучало нечто вроде 'вархан' или 'варханы', а потом новый удар сотряс дверь.
— Сюда идите! — позвал Кирилл, перебрасывая ногу через ограждение.
— Мама, за ним давай! — приказал Костя.
Мальчик показался на балконе, таща женщину за собой.
— Константин, я на нижний балкон спрыгну и там твою мама приму, а ты за ней лезь, понял?
— Хорошо, только вы ее хорошо держите, чтоб не упала!
— Костя, я не полезу! — закричала женщина. Кирилл уже висел, раскачиваясь, недалеко под ним серел прямоугольник другого балкона. — Я не могу, Костя, прекрати!
— Мама, лезь!!
— Нет!!!
В паузе между криками донесся скрежет замка, в котором явно проворачивали что-то металлическое, а потом и стук двери, когда она, распахнувшись, жахнула ручкой по стене прихожей.
И снова женщина завизжала. Кирилл прыгнул, ударился о бетон ступнями и опрокинулся на задницу. В копчике хрустнуло, он вскрикнул от острой боли, но заставил себя подняться и заорал: 'Вниз!', вытянув руки над головой.
Костя таки заставил мать перелезть через ограждение, она повисла, сверху возникла голова мальчика, но он тут же с испуганным криком пропал из вида, а женщину рывком втянуло наверх, мелькнул подол юбки, ноги в туфлях с тонкими каблуками — и она исчезла вслед за сыном.
Кирилл полез через ограждение. Вверху появились три темных головы, лиц он не разглядел, зато увидел ствол, блеснувший в отблесках пожара, льющихся с Красной площади.
Из ствола вниз ударила молния, жгут алого света врезался в балкон. Он обрушился, следующий тоже, и Кирил оказался на груде обломков на земле. Куски бетона и оплавленная арматура посыпались на него, Кир покатился в сторону. Оказавшись на земле, встал на четвереньки. Озаренная багровыми всполохами ночь качалась и гудела набатом. Кир поднялся, шатаясь, побрел вдоль стены, с каждым шагом двигаясь все быстрее. Побежал. Перепрыгнув через кусты, сообразил, что на плече его больше не висит сумка с лэптопом. Сбившись с шага, упал — возможно, это его спасло, протянувшийся с балкона алый разряд ударил в землю прямо перед ним. Кира осыпало горячей землей. Поднявшись, он обежал появившуюся впереди воронку и нырнул за угол дома.
Он не помнил, где оставил сумку — то ли положил ее на пол в подъезде, наблюдая за событиями у Кремля, то ли забыл на балконе, когда перелезал через перила. Без сумки к Артемию Лазаревичу идти нет никакого смысла. Да и с сумкой, наверное, его уже тоже нет…
Что ему делать теперь?
Кирилл оглядел темную улицу. Кажется, фонари не горели по всей Москве. И реклама погасла, и вывески. Во тьме, наполнившей столицу, нарушаемой лишь отблесками пожаров да редким светом фар, слышались далекие выстрелы, крики, шум моторов, стоны раненых…
И голоса, говорящие на чужом, пугающем языке.
Иногда в небе бесшумно проскальзывали огромные молнии, призрачно-зеленый свет облизывал крыши домов. Кир побежал по краю улицы, готовый при любом намеке на опасность нырнуть в подъезд или во двор. Надо домой, за деньгами и документами, но главное — за рюкзаком, продуктами, за ножом, фонариком и за своей катаной. А после… Пироговское водохранилище ничем не хуже других направлений. Значит, он направится туда, чтобы выйти из-под купола.
Если выход есть.
Глава 2
ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
I
Кир часто представлял себе окружающий мир в виде кода, компьютерной игры, под текстурами которой скрыты сложные формулы. И сейчас там что-то нарушилось, пошло в разнос. Что-то в большой игре под названием 'Москва' сбоило.
Глядя из окна на темную улицу, он хорошо чувствовал это. Снаружи доносились отзвуки далекой канонады — казалось, бои идут сразу в нескольких местах, со всех сторон. Вспышки зарниц высвечивали силуэты домов.
Фонари, реклама, вывески ночных заведений — все погасло. Изредка во тьме внизу ему чудилось быстрое движение, словно там пробегал одинокий перепуганный прохожий, торопясь покинуть враждебную улицу. Иногда стены домов отражали эхо далеких криков.
Отвернувшись от окна, Кирилл шагнул к столу с компьютером и включил галогенный фонарик. Возле клавиатуры валялись обрывки бумаг, пробки из-под пивных бутылок, сломанные спички, которые он имел привычку грызть во время работы, и цветные карандаши. Посреди всего этого красовалась пепельница, набитая окурками. Серебристую раму монитора облепили стикеры с торопливыми надписями. Присев на край кресла, он вдавил кнопку на системном блоке, вспомнил, что электричества нет, чертыхнулся и полез в ящик за вторым лэптопом. Зевнув, широким движением руки сбросил со стола мусор. Отодвинув клавиатуру, поставил на ее место лэптоп, раскрыл и включил… Да только тот не включился — накрылся лэптоп, как и большинство более-менее сложных электронных приборов. Кирилл оттолкнув его, хмурясь. Встал и, освещая себе дорогу фонариком, направился в кладовку возле кухни.
Но по пути остановился, когда из-за входной двери донеслись шаги. Послушал пару секунд — и перевел дух. Нет, эти звучат совсем не так, как те, что они слышали с Костей и его мамой. Те казались опасными, а эти — торопливыми и напуганными. Зазвучал женский голос, ему ответил мужской. Щелкнул замок, женщина заговорила громче: 'Павел, я не хочу уезжать!' Мужчина ответил пренебрежительно: 'Ну и сиди тут, я сам поеду'. Кир признал голоса соседей, молодой зажиточной пары. 'Но ведь машина не завелась!' — уже громче, истеричнее сказала женщина. Теперь интонациями она напоминали маму Кости. 'Разберемся' — прозвучало в ответ. Дверь в их квартиру захлопнулась, и дальше Кирилл не слышал.
Поставив фонарик на пол кладовки так, чтобы он светил вверх, Кирилл присел на корточки возле полок и вытащил с нижней рюкзак, который купил когда-то, собираясь отправиться в поход на Урал, куда в конце концов так и не уехал: Артемий Лазаревич запретил, решив, наверное, что его хакер может не
