— мимо острова Тсалал поплыли льдины, увлекаемые течением на север. Как-то раз в пещере не досчитались одного из семерых. Его долго окликали, потом ждали, потом отправились на поиски… Все тщетно! Моряк пал, должно быть, жертвой несчастного случая и утонул в морской пучине.
То был Паттерсон, старший помощник с «Джейн», верный друг Уильяма Гая. Исчезновение товарища повергло отважных островитян в уныние. Не было ли это предзнаменованием будущих катастроф?..
Уильям Гай не знал того, что знали мы: Паттерсон при обстоятельствах, так и оставшихся неведомыми, был унесен льдиной, на которой погиб голодной смертью. На этой-то льдине, занесенной течениями и ветрами на широту острова Принс-Эдуард, наш боцман и обнаружил замерзший труп старшего помощника со шхуны «Джейн»…
Услышав от Лена Гая, как, прочитав записи из дневника несчастного моряка, экипаж «Халбрейн» устремился в антарктические моря, Уильям Гай не смог сдержать слезы…
Следом за первой бедой явилась вторая… От команды «Джейн» оставалось уже не семь, а шесть человек, а вскоре им было суждено остаться вчетвером и искать спасения в открытом море.
В середине октября остров Тсалал содрогнулся от землетрясения, почти полностью уничтожившего остальные острова архипелага, лежащие к юго-западу. Трудно представить себе, с какой силой разгулялась подземная стихия. От островов, о существовании которых упоминал Артур Пим, остались только скалы. Уильяма Гая и его товарищей ждала бы смерть от истощения, если бы они не покинули остров, на котором невозможно было более найти пропитание.
Спустя два дня они обнаружили прибитую ветром к берегу лодку. Оставалось только нагрузить ее провизией и, не мешкая, покинуть этот остров. Так и поступили Уильям Гай, Робертс, Ковен, Тринкл, Форбс и Лекстон.
На море был страшный шторм, вызванный содроганием земной коры. Моряки не совладали с ветром, и он отнес их к югу. Затем они попали в то же течение, которое принесло наш айсберг к берегу Земли Халбрейн…
Два с половиной месяца носило лодку в открытом море, и несчастные были не в силах изменить ее курс. Лишь 2 января текущего 1840 года они заметили землю — ту самую, что омывали к востоку от нас воды пролива Джейн.
Теперь-то мы знали, что землю эту отделяли от Земли Халбрейн всего пятьдесят миль. Да, именно на таком расстоянии от нас находились те, ради спасения которых мы забрались в антарктические моря, те, которых мы не чаяли больше отыскать!
Лодку Уильяма Гая снесло к юго-востоку. Однако глазам путешественников предстал край, разительно не похожий на остров Тсалал, зато как две капли воды напоминающий Землю Халбрейн: непригодная для возделывания земля, состоящая из песка и камней, ни кустика, ни травинки! Уничтожив последние припасы, Уильям Гай с товарищами мучились от голода. Двое — Форбс и Лекстон— не вынесли мучений…
Четверо оставшихся в живых — Уильям Гай, Робертс, Ковен и Тринкл — не захотели оставаться на берегу, где им грозила голодная смерть. Снова погрузившись в лодку, они доверились течению, не будучи даже в состоянии, из-за отсутствия инструментов, определить свое местоположение.
Плавание их продолжалось двадцать пять дней… Несчастные доели последние крошки и приготовились к смерти, ибо не ели уже двое суток, когда лодка, на дне которой лежали их почти уже безжизненные тела, очутилась у берега Земли Халбрейн. Боцман заметил лодку, а Дирк Петерс прыгнул в море и настиг ее…
Оказавшись в лодке, метис узнал капитана «Джейн» и матросов Робертса, Тринкла и Ковена. Он схватился за весла. Когда до берега оставался всего один кабельтов, он положил голову капитана Уильяма Гая себе на колени и крикнул:
— Жив, жив!
Так встретились два брата на берегу затерянной в антарктическом океане Земли Халбрейн.
Глава XV. ЛЕДЯНОЙ СФИНКС
По прошествии двух дней в этой точке антарктического побережья не осталось ни одного человека ни с той, ни с другой погибшей шхуны.
Двадцать первого февраля в шесть часов утра лодка, в которую погрузились все тринадцать душ, вышла из бухты и обогнула мыс, которым оканчивалась Земля Халбрейн.
Два дня ушло на обсуждение отплытия. Решившись же, мы не медлили ни дня. Еще целый месяц в этой части моря между двумя полосами сплошных льдов можно было плыть по свободной воде. Дальше, если повезет, мы могли рассчитывать на встречу с китобоями, а то и — чем черт не шутит? — с английским, французским или американским судном, возвращающимся из экспедиции в антарктические широты… Но уже со второй половины марта у Полярного круга не останется ни китобоев, ни иных мореплавателей— и тогда прощай надежда…
Сперва мы задались вопросом, не лучше ли зазимовать там, где мы намеревались это сделать до появления Уильяма Гая, переждать семь-восемь месяцев темноты и морозов, а когда снова наступит лето и море очистится ото льдов, выйти на лодке в сторону Атлантического океана, имея в запасе куда больше времени, чтобы успеть проплыть ту же самую тысячу миль. Может быть, это было бы осмотрительнее и мудрее?..
Но мы приходили в ужас при мысли о зимовке на этом пустынном берегу. Пещера была неплохим убежищем, где мы наверняка продержались бы, имея достаточно пищи, но, когда представился случай спастись, как было отказаться от последней попытки, как было лишить себя возможности, которая стала непреодолимым соблазном для Хирна и его друзей, но только в куда более благоприятных условиях?..
Мы внимательнейшим образом изучили все «за» и «против». Затем каждый высказал свое мнение. Мы учитывали, что в крайнем случае мы еще успеем вернуться обратно, ибо знаем координаты своего берега. Капитан «Джейн» выступал за немедленное отплытие, Лен Гай и Джэм Уэст склонялись к тому же. Я с готовностью поддержал их, и все остальные не возражали.
Возражал один лишь Харлигерли. Он находил рискованным отказываться от надежного положения в обмен на полную неизвестность. Разве хватит трех-четырех недель, чтобы преодолеть расстояние между Землей Халбрейн и Полярным кругом? Как повернуть назад, если течение устремляет свои воды к северу?
