играли основную роль в перемещении шлюпки, лишенной парусов, и каноэ, маневрирующих при помощи весел.

Наша шхуна тем временем уносилась все дальше на юг, увлекаемая обеими стихиями.

Десятого, одиннадцатого и двенадцатого января все оставалось по-прежнему, если не считать некоторого похолодания воздуха (до 48°F, то есть 8,89°С) и воды (до 33°F, то есть до 0,56°С). Разница по сравнению с температурой воды, о которой Артур Пим сообщал, что в нее нельзя опустить руку, была, как видите, существенной.

Шла вторая неделя января. До того момента, когда зима приведет в движение айсберги и начнет заковывать в ледяную броню прибрежные воды Антарктиды, оставалось целых два месяца. Теперь мы совершенно точно знали, что в летний сезон здесь существует свободное ото льда море, занимающее пространство между семьдесят второй и восемьдесят седьмой параллелями. В это море проникали корабли Уэдделла, а затем «Джейн» и «Халбрейн», причем всякий раз все дальше. Да и по какой причине южные моря следует меньше баловать визитами по сравнению с северными?

Тринадцатого января у нас с боцманом состоялся разговор, подтвердивший мои опасения относительно состояния духа нашего экипажа.

Команда завтракала в кубрике, за исключением Драпа и Стерна, несших вахту на баке. Шхуна резво бежала по воде с наполненными свежим ветерком парусами. Франсис, стоявший у штурвала, держал курс на зюйд-зюйд-ост. Я прогуливался между грот-мачтой и фок-мачтой, наблюдая за птицами, испускающими оглушительные крики; качурки время от времени присаживались на кончики рей. Матросы и не думали целиться в них из ружей: их жесткое мясо совершенно непригодно в пищу.

Харлигерли, тоже поглядывавший на птиц, подошел ко мне и сказал:

— Я обратил внимание на одну вещь, мистер Джорлинг…

— На какую же, боцман?

— Птицы не летят больше к югу, как то было до недавних пор. Они, наоборот, предпочитают северное направление…

— Я тоже заметил это, Харлигерли.

— И еще, мистер Джорлинг: те, что улетели к югу, скоро вернутся.

— Каков же вывод?

— А такой, что они чувствуют приближение зимы…

— Зимы?

— Без сомнения!

— Тут вы ошибаетесь, боцман! Солнце еще достаточно высоко, температура тоже не низкая, так что птицы вряд ли помышляют о том, чтобы загодя улетать в менее холодные края.

— Загодя, мистер Джорлинг?..

— Ну как же, боцман, нам ли с вами не знать, что мореходы всегда оставались в антарктических морях до марта?

— Но не на этой широте, — отвечал Харлигерли. — Между прочим, зима, как и лето, может оказаться слишком ранней. В этом году теплый сезон наступил на целых два месяца раньше срока; есть опасность, что и холодный даст о себе знать раньше обычного.

— Что ж, вполне возможно, — согласился я. — Однако так ли это важно, коль скоро наше путешествие завершится уже недели через три?..

— Если до той поры не возникнет какого-нибудь затруднения, мистер Джорлинг…

— Какого же?

— Вдруг наш путь перегородит континент, простирающийся в южном направлении?

— Целый континент, Харлигерли?..

— Если хотите знать, меня это не очень удивит!

— В этом и не будет ничего особенно удивительного, — сказал я в ответ.

— Что до той земли, которую якобы видел Дирк Петерс и на которой могли бы найти пристанище люди с «Джейн», — продолжал Харлигерли, — то я больше не верю в ее существование.

— Почему же?

— А потому, что Уильям Гай, у которого могла быть всего одна шлюпка, да и та скромных размеров, не смог бы заплыть в такую даль…

— Я не стал бы утверждать это с такой определенностью, боцман.

— И все же, мистер Джорлинг…

— А если Уильяма Гая принесло к земле сильным течением? — воскликнул я.

— Не думаю, чтобы он оставался в шлюпке восемь месяцев. Он и его спутники наверняка высадились или на маленьком островке, или на континенте, — вот вам и довод в пользу продолжения поисков!

— Без сомнения! Только не все члены экипажа разделяют это мнение…— отвечал Харлигерли, качая головой.

— Знаю, боцман, это-то меня и беспокоит более всего. Неужели дурное настроение усиливается?

— Боюсь, что да, мистер Джорлинг. Удовлетворение от заработка в размере нескольких сотен долларов уже прошло, а перспектива заработать еще несколько сотен не мешает людям высказывать упреки… А ведь премия очень даже приличная! От острова Тсалал до полюса — если предположить, что мы до него