воспользоваться, ибо предпочел бы посвятить немногие часы нашей стоянки изучению минералогического состава местных скал. Ведь «Халбрейн» предстояло сняться с якоря, как только завершится пополнение запасов…

— Ваш капитан слишком торопится, — заявил губернатор Гласс.

— Вы находите?

— Его помощник даже отказывается покупать у меня шкуры и масло…

— Нам нужны только провиант и пресная вода, мистер Гласс.

— Что ж, — ответил губернатор несколько разочарованно, — то, что не возьмет «Халбрейн», достанется другим кораблям! Куда же направляется ваша шхуна?

— На Фолкленды, чтобы встать там на ремонт.

— А вы, сэр, надо полагать, всего лишь пассажир?

— Вы совершенно правы, мистер Гласс, и я хотел пробыть на Тристан-да-Кунья несколько недель. Теперь мне пришлось пересмотреть свои планы…

— Сожалею, сэр, как я сожалею! — опечалился губернатор. — Мы были бы счастливы предложить вам наше гостеприимство.

Должен сказать прямо: к тому времени я решил не покидать шхуну. Я доплыву на «Халбрейн» до Фолклендов, откуда смогу переправиться на американский континент. Оставалось надеяться, что капитан Лен Гай не станет возражать против моего присутствия.

Я очнулся и услышал от отставного капрала слова:

— Я не видел цвета его лица и волос. Я говорю о вашем капитане…

— Не думаю, что он сойдет на берег, мистер Гласс.

— Уж не болен ли он?

— Насколько я знаю, нет, Но для вас это не имеет большого значения: его с успехом заменяет помощник…

— Который не слишком-то разговорчив! К счастью, пиастры[51] из его кошелька вылетают проворнее, чем слова изо рта.

— Это немало, мистер Гласс!

— Простите, мистер?..

— Джорлинг, из Коннектикута.

— Вот и славно. Теперь я по крайней мере знаю, как вас называть. Узнать бы еще, как зовут капитана «Халбрейн»…

— Гай… Лен Гай.

— Он англичанин?

— Да, англичанин.

— Мог бы догадаться нанести визит соотечественнику!.. Погодите-ка, я, кажется, вспоминаю одного капитана с этой же фамилией.. Гай… Гай…

— Уильям Гай? — подсказал я ему.

— Точно! Уильям Гай!

— Командовавший «Джейн»?

— Вот именно, шхуной «Джейн».

— Английской шхуной, заходившей на Тристан-да-Кунья одиннадцать лет тому назад?

— Одиннадцать, мистер Джорлинг! К тому времени я уже пробыл здесь семь лет. Я припоминаю этого Уильяма Гая… отважный человек, очень радушный. Я продал ему партию тюленьих шкур. Он выглядел настоящим джентльменом, немного гордецом, но с добрым сердцем…

— А «Джейн»? — подсказал я.

— Вижу и ее. Она стояла там же, где сейчас «Халбрейн», в глубине гавани. Чудесное судно водоизмещением в сто восемьдесят тонн, с этаким, знаете ли, заостренным носом… Портом ее приписки значился Ливерпуль.

— Да, верно, все так и было, — прошептал я.

— А что, «Джейн» продолжает бороздить моря, мистер Джорлинг?

— Увы, нет, мистер Гласс.

— Неужто погибла?..

— Да. И большая часть команды разделила ее судьбу.

— Такое несчастье! Как это случилось, мистер Джорлинг?

— От Тристан-да-Кунья «Джейн» устремилась к островам Авроры и другим, которые Уильям Гай мечтал найти, руководствуясь описанием…

— Которое он как раз от меня и получил, мистер Джорлинг! — воскликнул отставной капрал. — Что же, разыскала ли «Джейн» эти самые… другие острова?