атмосфере, насыщенной кислородом, и яркому солнечному свету, льющемуся с безоблачного неба, он купается в его лучах. Сознает ли он перемену в своем положении? Не успел ли уже позабыть и Хелтфул Хаус, и флигель, где его держали под надзором, и смотрителя Гэйдона? Вполне возможно. Прошлое изгладилось из его памяти, он весь в настоящем.

По-видимому, Тома Рок и здесь, на палубе «Эббы», среди океана, остается все тем же помешанным, за которым я ухаживал полтора года. Его психическое состояние не улучшилось, рассудок вернется к нему только, когда речь зайдет о его изобретениях. Графу д'Артигасу известна это особенность по опыту, и, очевидно, он именно на нее и рассчитывает, надеясь рано или поздно выведать у изобретателя его тайну. Но как он думает воспользоваться этой тайной?

— Тома Рок! — зову я.

Услышав мой голос, он вздрагивает, но, мельком взглянув на меня, отворачивается.

Я беру его за руку, пожимаю ее. Он быстро выдергивает руку, так и не узнав меня, отходит в сторону и направляется на корму, где стоят инженер Серке и капитан Спаде.

Любопытно, заговорит ли Тома Рок с кем-нибудь из них и станет ли отвечать на вопросы, после того как не откликнулся на мой зов?

В эту минуту на его лице мелькнул проблеск мысли; его внимание несомненно привлек необъяснимый ход шхуны.

Действительно, он переводит взгляд на мачты и свернутые паруса «Эббы», которая быстро несется по гладкой поверхности моря.

Повернув назад, вдоль правого борта, Тома Рок останавливается там, где должна бы находиться труба судна, будь «Эбба» паровой яхтой, — труба, изрыгающая клубы черного дыма.

То, что поразило меня, озадачило и его… Так же как и я, он не может найти объяснения и тоже спешит на корму, чтобы увидеть работу винта.

За бортом шхуны резвится стая дельфинов. Несмотря на быстрый ход «Эббы», эти проворные животные без труда обгоняют ее, прыгая, кувыркаясь, играя в родной стихии с изумительной легкостью.

Не обращая на них внимания. Тома Рок наклоняется над фальшбортом.

Инженер Серке и капитан Спаде, боясь, что он свалится в море, спешат к нему и, крепко схватив за руки, уводят обратно на палубу.

Мой опытный глаз замечает, что Тома Рок находится в состоянии сильнейшего возбуждения. Он кружится на месте, жестикулирует и, ни к кому не обращаясь, выкрикивает бессвязные слова…

Совершенно ясно, что у него скоро начнется припадок, как в последний вечер во флигеле Хелтфул- Хауса, припадок, имевший тогда роковые последствия. Надо бы подойти к нему и увести его в каюту; быть может, скоро и меня позовут туда для ухода за больным.

Инженер Серке и капитан Спаде не спускают с него глаз, вероятно желая посмотреть, что будет дальше. Вот что делает Тома Рок.

Подойдя к грот-мачте и убедившись, что на ней нет парусов, помешанный толкает ее, обхватывает обеими руками и трясет, точно хочет свалить. Затем, видя, что его усилия напрасны, он перебегает к фок- мачте и также пытается сломать ее. Его нервное возбуждение все возрастает. Непонятное бормотанье сменяется нечленораздельными криками…

Внезапно бросившись к вантам левого борта, он хватается за них. Боюсь, что он взберется сейчас по веревочной лестнице и поднимется на марс фок-мачты… Если его не остановить, он может упасть на палубу, а если судно накренится, — сорваться в море.

По знаку капитана Спаде подбежавшие матросы хватают Рока, напрасно пытаясь оттащить его от вантов, в которые он вцепился изо всех сил. Во время припадков силы больного удесятеряются, — мне это хорошо известно: чтобы справиться с ним, мне часто приходилось звать на помощь санитаров.

На этот раз матросам шхуны — крепким, здоровым ребятам — удается быстро укротить несчастного безумца. Его сбивают с ног и кладут на палубу, крепко держа за руки, несмотря на яростное сопротивление.

Теперь нужно только унести его в каюту, уложить на койку и оставить в покое, пока не кончится припадок. Так и поступают по приказанию какого-то нового лица, появившегося на палубе.

Услышав голос этого человека, я оборачиваюсь и узнаю его.

На палубе стоит граф д'Артигас с суровым лицом и высокомерной осанкой, такой же, каким я видел его в Хелтфул-Хаусе.

Я тотчас же подхожу к нему. Я непременно должен добиться объяснения, и я его потребую!

— По какому праву, сударь?.. — спрашиваю я.

— По праву сильного! — отвечает граф д'Артигас.

И удаляется на корму, в то время как Тома Рока уносят в каюту.

Возможно, если потребуют обстоятельства, мне придется открыть графу д'Артигасу, что на самом деле я инженер Симон Харт. Как знать, не станут ли со мной лучше обращаться, чем обращались со служителем Гэйдоном? Во всяком случае, это надо хорошенько обдумать. Я твердо убежден, что владелец «Эббы» велел похитить французского изобретателя в надежде захватить в свои руки «фульгуратор Рок», которого ни в Старом ни в Новом Свете не пожелали купить за баснословную цену, запрошенную автором. Поэтому, если Тома Рок откроет свой секрет, пожалуй, мне лучше по-прежнему иметь к нему доступ, оставаться при больном в качестве санитара и выполнять свои прежние обязанности. Да, я не должен упускать возможности все видеть, все слышать… и, кто знает? узнать, наконец, то, что мне не удалось открыть в Хелтфул-Хаусе!

Куда же теперь идет шхуна «Эбба»? Вот первый вопрос.

Кто такой граф д'Артигас? Вот второй вопрос.

Первый несомненно разрешится через несколько дней, принимая во внимание необычайную скорость этой фантастической яхты с таинственным двигателем, систему которого я в конце концов непременно разгадаю.

Насчет второго вопроса я не уверен, что его удастся когда-либо разрешить.

Действительно, этот загадочный незнакомец, по-моему, имеет особо веские причины скрывать свое происхождение, и, боюсь, никакие приметы не помогут мне определить его национальность. Хотя граф д'Артигас свободно говорят по-английски, как я убедился во время посещения им Хелтфул-Хауса, все же в его говоре слышится жесткий вибрирующий акцент, несвойственный северным народам. За время моих странствий в обоих полушариях я не слышал ничего похожего на этот акцент, кроме разве особой жесткости произношения, характерной для малайских наречий. И в самом деле, судя по его смуглой, почти оливковой коже с медным отливом, черным, как смоль, вьющимся волосам, глубоко запавшим глазам, жгучему взгляду неподвижных зрачков, высокому росту, широким плечам, крепким мускулам, свидетельствующим о большой физической силе, вполне возможно, что граф д'Артигас принадлежит к одной из рас Дальнего Востока.

Я подозреваю, что д'Артигас — фамилия вымышленная, так же как и графский титул. Хотя его шхуна носит норвежское название, сам хозяин отнюдь не скандинавского происхождения. Он нисколько не похож на уроженцев северных стран, спокойных, белокурых, с добродушными лицами и светло-голубыми глазами.

В конце концов кто бы он ни был, этот человек велел похитить Тома Рока и меня вместе с ним, причем несомненно с какой-то преступной целью.

Далее, действовал ли он в пользу иностранной державы, или в своих собственных интересах? Намерен ли он один использовать новое изобретение и имеет ли возможность и средства это осуществить? Вот третий вопрос, на который я езде не могу ответить. Из того, что я увяжу и услышу в дальнейшем, мне, может быть, удастся разрешить эту задачу, перед тем как я убегу отсюда, если только побег будет возможен.

«Эбба» продолжает идти прежним ходом, приводимая в движение своим таинственным двигателем. Я