протянул:

– С ума сойти…

– На это у вас еще будет время, – тихо ответил Херст. – Предлагаю обсудить все ваши вопросы по пути, а то вскоре может случиться непоправимое – вы станете частью этого мира и выбраться отсюда уже не сможете. Поэтому надо спешить. Следуйте за мной.

И Херст уверенно и быстро зашагал в одном ему известном направлении. Нам ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Я посмотрел по сторонам и аж присвистнул от удивления – вокруг нас был совсем другой мир, очень сильно отличающийся от вчерашнего. От восточного сада не осталось и следа. На смену аутентичной азиатской сдержанности пришла вульгарная бурная цветастость разросшегося весеннего сада, за которым давным-давно никто не ухаживал. На земле валялись многочисленные перезревшие плоды, в беспорядке росли большие, разноцветные цветы. Тянущиеся во все стороны ветви цеплялись за одежду. Кустарник, некогда постриженный причудливыми формами, теперь преграждал дорогу непреступной стеной. Херст же шел уверенно, напролом, сквозь заросли, а мы продирались следом. Разговаривать во время этого марш-броска было невозможно. Я решил не спешить и все вопросы оставить на потом.

Несколько раз ты спотыкалась, и я едва успевал подхватить тебя. В какой-то момент мне даже показалось, что я хочу остановиться и отдышаться, но, как только я об этом подумал, сил у меня прибавилось, и я продолжил путь.

Наконец мы вышли на поляну, посреди которой стояла та самая стеклянная дверь.

Херст посмотрел на небо. Потом оглянулся на нас и сказал:

– Время есть. Вы наверняка хотите меня спросить о чем-то?

Лично у меня вопросов накопилась уйма, и я никак не мог выбрать, с чего начать. Зато у тебя к нему было множество вопросов вполне конкретных:

– Как вы послали нам сигнал? И почему вы решили, что мы придем вас спасать?

Херст обернулся к тебе, удивленно поднял брови и улыбнулся:

– Я не посылал никаких сигналов. Но я знал, что сегодня здесь будет человек. И, конечно, немного удивился, когда увидел, что вас трое. Откуда я узнал – сложный вопрос. Здесь к тебе просто приходит знание. А насчет спасения… Почему вдруг меня стали спасать сейчас, а не кучу времени назад, хотя я и понятия не имею, сколько времени провел здесь… Здесь просто нет времени.

– Угу… – сказал я. – Вы спите уже тридцать шесть лет. Точнее, находитесь в глубокой коме. И на днях вас должны отключить от приборов. Вы умрете. И… мне очень жаль, но, похоже, все, кого вы знали тогда… тридцать шесть лет назад… большая часть людей… уже умерли… И ваша подруга…

– У меня нет подруги, – сказал Херст жестко и отвернулся. – Она предала меня. Я остался один… а потом пришел Он…

– Кто – он? – спросил я.

– Я хотел сказать – СОН… – поправился Херст и опять улыбнулся. – Сон. Я просто заснул и оказался здесь. – Херст присел на траву и предложил присесть нам. – Нам придется подождать. Видимо, что-то изменилось, поэтому вас трое.

– А может, просто кто-то просчитался? – сказал я и заглянул в глаза Херста, пытаясь угадать его реакцию на мои слова. Но Херст был невозмутим.

– Я вас понимаю. Когда оказываешься в подобном месте, поначалу переживаешь по любому поводу… Просто мне пришло знание, что я должен идти к беседке, где меня будет ждать человек, который поможет мне отсюда выбраться. Я не думал, что вас будет трое. Вот и все. А насчет «просчитался»… Все что должно сбыться, всегда сбудется. Просчетов не бывает. Просто мы не всегда знаем истинные планы.

– Кого? Сикарту? – не унимался я. – Вы с ним знакомы?

– Первый раз слышу. Не забывайте: мы все сейчас спим, и поэтому у нас могут быть разные образы подсказчиков. Вы лучше посмотрите по сторонам, прочувствуйте эту фантастическую энергетику. Это неспроста! Помнится, я в первое время с ума сходил от избытка вливающейся в меня информации. Разве вы не ощущаете этого?

– Ощущаю. Меня тоже потряхивает. Вот-вот взорвусь, – ответил я, в очередной раз прислушавшись к своим ощущениям.

– А вот я ничего такого не чувствую! – вступил в разговор Лоскут. – Но у меня к вам больше вопросов, чем у кого бы то ни было. И я очень хочу, чтобы вы на них ответили. Иначе, клянусь, мы и пальцем не шевельнем ради вашего спасения.

– Ваше право. Попробую удовлетворить ваше любопытство.

– Во-первых, где мы? Это не похоже на сон. Здесь все абсолютно реально. Мы даже выглядим не как во сне. Мы тут настоящие. И, что крайне важно, мы потеряли свои способности. Мы не можем летать, не можем перемещаться в другую часть сна. И главное – здесь нет никакого сюжета! Поверьте мне, я хороший специалист по сновидениям. Но я никогда не слышал про это место.

– Ну представьте себе, что вы просто зашли за кулисы. А тут не сказка. Тут место, где пылятся сценарии, репетируют актеры… и вообще хранится все, что вы потом видите на сцене. Только не в виде материальных предметов, которые можно пощупать, а в виде информации… И вот ее вы можете ощутить. Если можете, конечно.

– Нет. Я ничего не чувствую, – упирался хакер. – Мне просто очень неуютно.

– Возможно, нужно быть чуть-чуть особенным… – Херст посмотрел на меня. – Наверное, поэтому он и здесь. Вы ведь проводник, не так ли? – Художник вновь перевел взгляд на Лоскута.

– Я исследователь! – гордо ответил тот и надул губы.

– А вы, девушка, здесь зачем? – обратился к тебе Вильям Херст.

– Я с ним… – ответила ты, кивнув в мою сторону. – Навсегда.

– Навсегда… красивое слово. Кстати, как вы думаете, почему я сам не мог выбраться отсюда, если знаю, где дверь? – Херст стал очень серьезен.

Я помрачнел. Задницей чувствовалась какая-то разводка, но какая именно – пока понять было невозможно. Хотя я отчетливо осознавал: несмотря на всю эту суперауру, с Херстом надо держать ухо востро.

– Поясню. Дело в том, что попасть сюда можно. А выйти сложнее. Есть некие силы… которые не очень-то хотят, чтобы ты, наполненный знаниями, вернулся в обычный мир. Поэтому нам, видимо, придется принять бой. Не правда ли, есть за что воевать? – Херст подмигнул мне.

Я подустал от разговоров. Дело ясное, что дело темное, и я уже не раз пожалел, что вообще ввязался в эту историю. Несомненно, мы стали фигурами в чьей-то игре, смысл которой нам непонятен. Единственно, что понятно, – нас используют.

Херст обошел нас. Он посмотрел в небо, сделал глубокий вдох и произнес: «Пора! Нам пора на выход!» Подошел к стеклянной двери и, легонько толкнув, открыл ее.

Это был шок. Оказывается, с этой стороны дверь открывается легко?! Она вовсе не заперта? Мы замерли. Молчали и смотрели на Херста. Херст же был невозмутим. Несомненно, он знал что делает. Но от этого легче не становилось. И когда молчание стало невыносимым, у меня за спиной послышались осторожные шаги. Я обернулся и увидел своего пса. Норд с серьезным видом вышел из кустарника и неторопливо зашагал ко мне. В зубах он держал шпагу Лоскута.

– Ого! – весело сказал Херст. Однако видно было, что ему стало не по себе. Такого поворота событий он явно не ожидал. – Кто к нам пришел? А тебе можно сюда?

– Моя шпага! Он принес ее из того пузыря, где я отгонял от тебя кошмары! – пояснил тебе Лоскут.

Я поманил Норда. Пес подошел к ногам и положил шпагу на землю. Это была все та же палка, обмотанная фольгой, ничего особенного – деревянная игрушка. Но на Херста эта игрушка произвела странное впечатление. Он никак не мог понять, что здесь делает мой пес и почему у него в зубах оказалось это, судя по выражению его лица, очень грозное оружие.

– Все нормально, Вильям, это моя собака. Мы потеряли шпагу, когда Лоскут прогонял кошмары, а собака, как ей и полагается, нашла ее и принесла нам.

– Но объекты снов не могут оказаться здесь. Здесь абсолютное пространство!

– Он не совсем объект снов… понимаешь… Он умер несколько лет назад. С тех пор присматривает за мной в снах. Так что я совершенно не удивлен, что он здесь.