Генри встревоженно смотрит на меня. Я качаю головой, Хелен хитро улыбается.
– Ну, может, и нет. Приятно познакомиться… Генри.
Рут застенчиво протягивает Генри руку.
К моему удивлению, он пожимает ее и говорит:
– Привет, Рут, – прежде чем я успеваю их познакомить.
Насколько я вижу, она его не узнает. Лаура присоединяется к нам в тот момент, когда подходит Алисия, распихивая всех своей виолончелью.
– Приходите завтра ко мне, – приглашает Лаура. – Мои родители в четыре улетают на Багамы.
Все соглашаемся с энтузиазмом; каждый год родители Лауры улетают куда-нибудь в тропики в ту минуту, когда все подарки оказываются открыты, и каждый год мы слетаемся к ним, как только их машина скрывается за углом. Мы прощаемся с криками: «Счастливого Рождества!», и, выходя из боковой двери церкви на парковку, Алисия говорит:
– Фу! Я так и знала!
Везде глубокий снег, мир стал заново белым. Я стою неподвижно, смотрю на деревья и машины, через улицу, которая ведет к озеру и резко обрывается на берегу далеко за церковью. Генри стоит рядом и ждет.
Марк говорит:
– Пойдем, Клэр. И я иду.
ГЕНРИ: Когда мы подходим к двери Медоуларк-Хауза, уже около 1:30 утра. Всю дорогу Филип ругал Алисию за «ошибку» в начале «Тихой ночи», а она лишь молчала, глядя на темные дома и деревья. Все идут наверх, расходятся по комнатам, повторяя «Счастливого Рождества» около пятидесяти раз; все, кроме Клэр и Алисии, которые исчезают в конце коридора на первом этаже. Я не знаю, куда деваться, потом вдруг поднимаюсь и иду за ними.
– …полный придурок,– говорит Алисия, когда я просовываю голову в дверь.
В комнате бросается в глаза огромный бильярдный стол, купающийся в бриллиантовом свете подвесной лампы. Клэр выставляет шары, в то время как Алисия шагает туда-сюда в тени на границе света лампы.
– Ну, если ты намеренно его злишь, а он начинает злиться, то не знаю, что тебя огорчает, – говорит Клэр.
– Он просто такой
Я кашляю. Обе подпрыгивают, потом Клэр говорит:
– О Генри, слава богу. Я думала, это папа.
– Хочешь сыграть? – спрашивает Алисия.
– Нет, просто хочу посмотреть.
У стола стоит высокий стул, и я сажусь на него. Клэр передает Алисии кий. Она натирает его мелом и резко разбивает. Два полосатых шара падают в угловые лузы. Алисия отправляет туда же еще два, прежде чем промахивается, случайно, комбинированный триплет.
– О нет, – стонет Клэр. – Не повезло.
Клэр загоняет в лузу легкий шар, шар номер два, который стоял на краю лузы. На второй удар она посылает биток в лузу после номера третьего, и Алисия загоняет оба шара и выстраивает удары. Она загоняет все полосатые шары без колебаний.
– Восьмой шар, боковая луза, – говорит Алисия, и все кончено.
– О нет, – вздыхает Клэр. – Точно не хочешь сыграть? – Она предлагает мне кий.
– Давай, Генри, – говорит Алисия. – Эй, вы хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, – говорит Клэр.
– А что у тебя есть? – спрашиваю я. Алисия включает свет, и в дальнем конце комнаты появляется прекрасный старинный бар. Мы с Алисией подходим к нему, и – о чудо! – здесь есть практически все, о чем можно мечтать. Алисия смешивает для себя ром с колой. Я колеблюсь при виде такого выбора, но наконец наливаю себе чистый виски. Клэр тоже решает что-нибудь выпить, и когда она высыпает на миниатюрный поднос кубики льда для своего «Калуа», открывается дверь и мы все застываем. Это Марк.
– Где Шерон? – спрашивает его Клэр.
– Запри дверь, – командует Алисия.
Он поворачивается, запирает и подходит к бару.
– Шерон спит,– говорит он, вытягивая из крошечного холодильника бутылку «Хайнекена». Отвинчивает крышку и медленно идет к столу. – Кто играет?
– Алисия и Генри,– говорит Клэр.
– Хм. Его предупредили?
– Заткнись, Марк, – говорит Алисия.
– Она – замаскированный Джеки Глисон[58], – уверяет меня Марк.
– Давай начинать,– говорю я, поворачиваясь к Алисии.
