Альбы.

– Так где ты был?

– Подожди, – ухмыляется Генри, – сейчас услышишь. Одну минутку. Давай сядем.

– Давай лучше ляжем. Я до смерти устала.

– Что ж ты делала весь день?

– Валялась.

– Бедняжка Клэр, неудивительно, что сил не осталось.

Я иду в спальню, включаю кондиционер и опускаю жалюзи. Генри несется в кухню и появляется через минуту с напитками. Я устраиваюсь на кровати и получаю имбирный эль; Генри скидывает ботинки и присоединяется ко мне с пивом в руке.

– Рассказывай.

– Ну… – Он поднимает одну бровь, открывает рот и снова закрывает. – Не знаю, с чего начать.

– Давай уже.

– Начну с того, что это была самая невероятная вещь, которая когда-либо случалась со мной в жизни.

– Невероятнее, чем наши встречи?

– Да. Ну, это ведь довольно естественно, мальчик встречает девочку…

– Невероятнее, чем снова и снова наблюдать смерть собственной матери?

– Ну, это просто ужасная необходимость. Кошмарный сон, который снится очень часто. Нет, это было просто нереально. – Он проводит рукой по моему животу.– Я попал в будущее, и я действительно был там, знаешь, довольно долго и встретил там маленькую девочку.

– Боже мой. Я так завидую. Но продолжай.

– Да. Ей около десяти. Клэр, она потрясающая – умная, музыкальная, и просто… уверенная в себе, ее ничто не тревожит…

– Как она выглядит?

– Как я. Женский вариант. В смысле, она красавица, у нее твои глаза, но в основном она точная копия меня: черные волосы, бледная, немного веснушек, рот меньше, чем мой, и уши не торчат. У нее длинные вьющиеся волосы, мои руки с длинными пальцами, она высокая… Она как котенок.

«Здорово. Здорово».

– Боюсь, что мои гены в основном отразились на внешности… А по характеру она как ты. Так здорово рассказала… Я видел ее в группе школьников в Институте искусств, она говорила о коробках «Эвери» Джозефа Корнелла и сказала что-то невероятное насчет него… и я понял, кто она. Она узнала меня.

– Ну, надеюсь. – «Я должна спросить». – А она… она?..

Генри думает.

– Да, – наконец отвечает он. – Да. – Мы молчим. Генри гладит меня по лицу. – Я знаю.

Мне хочется плакать.

– Клэр, она была счастлива. Я спросил ее, и она сказала, что ей это нравится. – Он улыбается. – Она сказала, что это интересно.

Мы оба смеемся, сначала немного грустно, а потом меня озаряет, и мы хохочем от души, пока живот не начинает болеть, пока слезы не начинают литься по щекам. Потому что, конечно же, это интересно. Очень интересно.

ГЕНРИ: Клэр весь день ходит по дому как тигрица. Схватки происходят примерно раз в двадцать минут.

– Попытайся уснуть, – говорю я ей, и она на несколько минут ложится, но потом снова встает.

В два ночи она наконец засыпает. Я лежу рядом, не сплю, смотрю, как она дышит, слышу тихие нетерпеливые звуки, которые она издает, играю с ее волосами. Я беспокоюсь, хотя и знаю, хотя я сам видел, что все будет в порядке и Альба будет в порядке. Клэр просыпается в три тридцать ночи.

– Я хочу поехать в больницу, – говорит она мне.

– Вызовем такси? – спрашиваю я. – Уже так поздно.

– Гомес сказал – звонить в любое время.

– Хорошо.

Набираю домашний номер Гомеса и Клариссы. Телефон делает шестнадцать гудков, потом Гомес снимает трубку, его голос звучит, как из бочки.

– М-м?..

– Эй, приятель. Пришло время.

Он бубнит что-то про «яйца с горчицей». Потом подходит Кларисса и говорит, что они уже едут. Вешаю трубку и звоню доктору Монтейг, оставляю сообщение на автоответчике. Спускаюсь к Клэр на первый