И внезапно, без предупреждения так крепко прижался ртом к ее рту, что ей стало больно. Он как будто хотел раз и навсегда поставить на ее губах свою печать. Рейчел вытерпела этот безжалостный поцелуй, не издав ни звука, но, когда Дрейк отстранился, явно разочарованный ее безразличием, изо всех сил ткнула его кулаками под дых. От неожиданности он выпустил ее, и она побежала, глотая слезы, желая только одного: поскорее оказаться на людной улице, где он уже не посмел бы ловить ее.

Но сегодня ей определенно не везло. Не успела она добежать до аллейки, как Дрейк догнал ее, схватил и грубо развернул к себе лицом. Рейчел взмахнула кулаком, попала ему в подбородок, со злорадством услышав глухой стук, и тут же ее руку пронзила острая боль. Дрейк зарычал, скрутил ей руки за спиной; тогда она пришла в неописуемую ярость и начала лягаться, стараясь побольнее ударить его в лодыжку. Он вполголоса выругался, поднял ее, перебросил через плечо, как мешок с картошкой, и уверенным шагом понес в глубь двора.

Рейчел не переставая молотила его кулаками по спине.

– Наглец! Хулиган! Если ты думаешь, что я позволю так со мной обращаться…

– Поздно, – отрезал он и опустил ее на землю в углу забора, загородив собою выход. – Минуту назад ты меня перехитрила, но, если ты еще раз попытаешься удрать, клянусь, я положу тебя на лопатки и не отпущу, пока мы не закончим этот разговор.

– Да уже, уже закончили! – потрясая кулаком, закричала Рейчел. – Ты ведь сказал, что никаких объяснений тебе не нужно. Ясное дело: ты уже судил меня и приговорил, основываясь на показаниях Теда Фэйрчайлда. Теда, которого сам называл дьяволом!

Впервые с тех пор, как Дрейк властной рукой вытолкал ее из «Хисторик хоумз», на его лице мелькнула тень сомнения, но он не дал сомнениям овладеть им.

– То, что сказал мне Тед, по всей видимости, правда. Признайся, ведь ты знала про Уолли с самого начала.

– Разумеется! – ядовито отозвалась Рейчел и скрестила руки на груди. – Потому-то в субботу я рискнула рассказать тебе все как есть о моем родном отце и даже не задумалась, как глупо подпускать тебя так близко к разгадке моей страшной тайны.

Она дышала с трудом, судорожно хватая ртом воздух, содрогаясь от обиды и боли.

На лице Дрейка снова отразилось сомнение, куда более сильное, чем пять минут назад.

– Что ты хочешь этим сказать?

Ага, значит, решил все-таки ее услышать!

– Ничего, – отрезала Рейчел. У нее болела каждая клеточка, сердце щемило так, будто его сжимал кто- то злой и сильный. – Сказать тебе мне нечего. Ты ведь уже раз и навсегда решил, что я лгунья, что я вожу тебя за нос и использую в своих грязных целях. Давай на том и порешим.

– Рейчел, постой! Я только… – Дрейк протянул руку к ее плечу, но она отшатнулась и отступила назад.

– С меня хватит! Не хочу больше выслушивать твои нотации. А ведь я была готова рассказать тебе правду, когда мы шли сюда. Но будь я проклята, если теперь скажу хоть слово, потому что ты все равно найдешь, как обратить его против меня!

Это отрезвило его. Он оглянулся назад, на особнячок «Хисторик хоумз», потом опять посмотрел на нее и заметно помрачнел.

– Перед тем как я пошел к Фэйрчайлду, ты сказала, что поработала с Уолли и теперь должна срочно переговорить со мной… Он сообщил тебе что-то важное? Боже мой, Рейчел, неужели ты только сегодня обо всем узнала?! – Он смотрел на нее во все глаза. – Да нет, быть не может! Должна была знать. Почему было сестре не открыть вам с Келли правду о вашем настоящем отце перед тем, как отправиться в Новый Орлеан?

У Рейчел вдруг прошел весь гнев, ему на смену пришло отчаяние. Бессмысленно что-нибудь ему говорить. Этот человек даже не подозревает, насколько он невменяем. Только в полном затмении ума она могла возомнить, что ей удастся пробить стену его недоверия.

– Я не знаю, почему Си Джей поехала сюда, ни слова нам не сказав, – устало вздохнула она. – Может, решила сначала сама посмотреть, что за человек Уолли. Понятия не имею, что ею руководило. Впрочем, это и неважно, потому что ты все равно не поверил бы, даже если бы мне было что сказать. Ведь ты же постоянно выдумываешь себе всякие доводы, чтобы окончательно уверовать, что близкие люди рано или поздно обязательно тебя предадут. Ты лихорадочно ищешь, кто бы подтвердил твои худшие опасения насчет рода человеческого. Думаешь, стоит тебе доказать, что все мы негодяи и подонки, как ты будешь иметь право отказаться от всего человеческого в себе самом? Навсегда забыть, что в мире, кроме тебя, живут другие люди?

Дрейк нахмурился, его глаза сердито блеснули, но Рейчел храбро продолжала:

– Я всю жизнь избегала подпускать к себе кого-либо слишком близко и так защищалась от боли. Ты заставил меня понять, как это глупо, но ты ведь и сам такой же, как я! Всю жизнь ты только и делал, что бередил свои раны, лелеял свою боль, надеясь, что в конце концов она убьет тебя и ты перестанешь ее ощущать. А это – тоже бегство от жизни! – Она вздохнула, боясь, что сердце вот-вот разорвется. – Дрейк, я ухожу. Если ты пойдешь за мной, я закричу: «Помогите, насилуют!» – и буду кричать, пока сюда не сбежится вся улица.

– Ах, черт побери! Рейчел…

– Возвращайся в «Хисторик хоумз» и говори своему приятелю Теду что только пожелаешь. Скажи ему, что переспал со мною и убедил уволиться; скажи… А, какая разница, что ты ему скажешь. Я туда уже не вернусь!

Рейчел повернулась и медленно пошла прочь.

– Да ты что это?.. Ты куда?!

Дрейк бросился за ней, но вспомнил ее угрозу и остановился. А Рейчел постепенно ускоряла шаг и, дойдя до аллейки, побежала со всех ног.