все закончится, Фэйрчайлд, я с наслаждением буду смотреть, как ты горишь в аду. Даже если мне придется отправить тебя туда собственноручно».

Рейчел нервно поглядывала на часы. Да что такое они там обсуждают? Уже почти час Дрейк сидел у Фэйрчайлда, и это ее беспокоило. Правда, может быть, Дрейку крупно повезло, и Тед наконец решил посвятить его в подробности левого бизнеса?

Тут открылась входная дверь, и вошла Жанна из «Завтрака на бегу» со своей неизменной тележкой. Рейчел покосилась на закрытую дверь Теда, потом на Лолу, небрежно перебиравшую какие-то конверты. Она помнила приказ Дрейка не подходить близко к тележке, но когда еще представится такой великолепный случай? Тед и Дрейк пока заняты, Уолли закрылся у себя, Лола, кажется, не понимает, как много значит тележка с бутербродами, так что не насторожится, если Рейчел туда заглянет. Все замечательно!

Как только Жанна вкатила тележку в приемную, Рейчел поднялась ей навстречу с ослепительной улыбкой.

– Привет, Жанна, сегодня я наконец-то хочу сандвич. – Она обогнула стол и подошла к тележке вплотную.

– Отлично, – улыбнулась в ответ Жанна. – Тебе какой?

Рейчел быстренько вспомнила, какие сандвичи у Жанны всегда кончались первыми.

– С ветчиной и швейцарским сыром.

Жанна покачала головой:

– По-моему, их уже нет. Кажется, я продала последний еще на улице. – Она сняла крышку с верхнего лотка. – Да, с ветчиной и сыром кончились. Но есть с индейкой и сыром. Будешь?

Рейчел сделала гримаску.

– А ты точно знаешь, что с ветчиной ни одного не осталось? – Быстро нагнувшись, она потянулась к крышке нижнего лотка. – Может, где-нибудь здесь, внизу, еще есть?

Она успела увидеть только краешек упаковочной пленки, потому что Жанна тут же оказалась рядом и придавила ладонью крышку.

– Нет, здесь у меня только салаты.

– Ну, если с ветчиной и сыром уже нет, я, пожалуй, возьму салат. – Она снова потянулась к лотку, но на сей раз ее остановила не Жанна.

– Рейчел! – раздался от двери окрик Теда.

Рейчел застыла с протянутой рукой и подняла голову. На нее злобно смотрел Тед, а рядом с ним с угрюмым видом стоял Дрейк.

– Ты, кажется, говорил, что вы с Рейчел идете обедать? – обратился Тед к Дрейку.

Рейчел медленно выпрямилась, надеясь, что никто не видит, как ей страшно. Судя по поведению Жанны и каменной физиономии Теда, она не ошиблась насчет предназначения тележки. И только что сильно рисковала. Перекатывающиеся на щеках Дрейка желваки яснее всяких слов давали ей понять, что она натворила.

– Да, идем, – не сводя с нее ледяного взгляда, ответил он Теду. – Но вы ведь знаете женщин: не могут с собой сладить, если видят что-то вкусненькое. – Он шагнул к тележке. – Ты что, детка, думала, я забыл?

Рейчел попятилась назад.

– Я… засомневалась.

– Нечего было сомневаться, – бархатным баритоном пророкотал Дрейк, обнимая ее за талию. – Идем в «Копленд».

Гнев исходил от него волнами, как жар от нагретого солнцем кровельного железа. Или как огонь от драконовой чешуи.

– Подожди, я возьму сумочку, – пролепетала Рейчел, пытаясь вывернуться из его рук и подойти к своему столу.

– Не надо. – Железные пальцы впились ей в бок, мощная ладонь направила к выходу. – Я сам заплачу. Я жутко проголодался, идем скорее.

Уже на пороге Тед крикнул им вдогонку:

– Эй, можете не спешить! Пообедайте как следует.

Рейчел пришло в голову, что тон Теда не вполне соответствовал его дружелюбным словам. Однако его гнев ее почему-то не пугал, а вот недовольство Дрейка…

Дрейк распахнул дверь и буквально вытолкнул Рейчел на улицу. Она только раз видела его в таком бешенстве – когда он узнал про Си Джей. Но неужели он не понимает, что не может она сидеть просто так и ничего не предпринимать?!

Дрейк тащил ее за собой вниз по лестнице, будто за ними гналась вся адская свора. Рейчел увидела его машину и хотела повернуть к ней, но он увлек ее в противоположном направлении, через улицу, по тихой аллейке, ведущей во двор какого-то заброшенного дома. С внезапным раздражением Рейчел освободилась от его направляющей длани и впереди него зашагала к полускрытому за деревьями двору. Конечно, за рулем Дрейку было бы не так удобно распекать ее, а теперь он наверняка займется этим с большим чувством, тем более что от улицы их заслоняет стена дома и густая зелень старых деревьев.

Ох, как же она устала от бесконечных распоряжений, от напоминаний соблюдать предельную осторожность! Голова гудела от общения с рассерженными мужчинами или, того хуже, с мужчинами вроде Уолли, открывающими ей страшные тайны, которым лучше бы и дальше пребывать в забвении.

«Мой отец… Уолли – мой отец!» – в пятидесятый раз за день твердила она себе, и в этих словах до сих пор сохранялась какая-то мистическая сила, заставляющая ее мерзнуть в полуденную жару.