тоже дрожали от страха. Как известно, именно в Румынии сталинизм задержался надолго и дал страшные рецидивы. Стоит вспомнить, что представлял из себя диктаторский режим Чаушеску! Кстати, Константиновский сразу обнаружил в Румынии при Чаушеску за собой слежку, с которой познакомился еще в довоенной Румынии и у нас, при Сталине. В конце 80-х годов он писал в «Огоньке»:
«Я не поверил своим глазам, увидев в Бухаресте начала семидесятых то же самое, что видел в Москве в конце сороковых и в начале пятидесятых. Я вернулся в прошлое?»
В своих воспоминаниях он развивает эту мысль:
«Кто же это сделал? Кто так посмеялся над этими людьми, которых я знал в пору наивысшего расцвета их физических и духовных сил, когда они искренно желали доброго, человечного, справедливого? Но точно ли кто-то все это сделал? Виноват ли только Сталин и его система, которую они послушно скопировали? Или их постигло возмездие за преступление, в котором они тоже повинны, – они не только поверили, что доброе, человечное, справедливое можно достигнуть насилием, но и сами в нем участвовали; они до сих пор от него не отказались, ни один из них не вышел добровольно из игры. И вот их итог: они, мнившие себя освободителями рабов, сами стали рабами; подавив в себе былую храбрость и самоотверженность, они потеряли чувство стыда и, не стесняясь тех, кого собирались облагодетельствовать, переселились в особняки и виллы, отобранные у прежних угнетателей, и сами живут теперь той сытой, бездуховной жизнью, пронизанной властолюбием и жадностью, которую когда-то презирали...
Поездки в Бухарест дали мне редкую возможность взглянуть на занимавшее меня “устройство” как бы сверху, увидеть, что происходит на высшем этаже новой власти. То, что я увидел, оказалось, пожалуй, еще более печальным, чем все, что я привык видеть “внизу”. Я увидел опустошение, которое произвело участие в механизме тотального насилия в душах людей, их метаморфозу, их деградацию. А ведь это были мои друзья юности, люди, которых я любил. Дорогую цену они заплатили все, без исключения, за свой путь “наверх”. Даже те из них, кто не успел взобраться на вершину пирамиды власти и, как говорится, выпал из тележки уже по дороге, тоже заплатили дорогую цену за свое намерение; одни уплатили за него годами тюрьмы, другие потерей личности, безумием...»
Вот какой страшный путь проделала начатая нами в 1917 году социалистическая революция, вот к чему она привела!.. Причем не только в Восточной Европе. Для примера можно вспомнить о Китае и втором по известности (после Мао Цзэдуна) китайском лидере Дэн Сяопине. Вместе с несколькими иностранными журналистами в 1956 году я беседовал с ним у него в кабинете целых четыре часа. Уже тогда он был Генеральным секретарем компартии Китая (Мао Цзэдун был ее председателем). Дэн Сяопин вел себя с нами умно и ловко, с гордостью демонстрировал стоявшие у него на книжной полке книги полного собрания сочинений Чан Кайши, изданного в Пекине (тот тогда считался самым заклятым врагом нового Китая). Рисовал нам планы постепенного преобразования страны. Был любезен и мил....
После смерти Мао Цзэдуна он стал ведущим политическим лидером самого большого в мире народа, можно сказать, его новым отцом. Но судьба не баловала его. В годы так называемой «культурной революции» он подвергся жесточайшим преследованиям, его с женой выслали в беднейшую коммуну (по-нашему – в колхоз) «на перевоспитание», жил он там буквально в свинарнике, а его взрослого сына хунвэйбины («красные охранники», боевики культурной революции) выбросили из окна с четвертого этажа. Тот выжил, но на всю жизнь остался парализованным. Таким вот образом даже Дэн Сяопину пришлось вкусить все жуткие прелести на том же революционном пути...
Да, в Китае идея мировой революции трансформировалась в нечто страшное. Начавшаяся там в 1966 году так называемая культурная революция в историческом плане сопоставима с нашей Гражданской войной, разразившейся вскоре после Октябрьской революции. Возможно, что количество жертв в Китае (учитывая его огромное население) было даже больше, чем у нас в Гражданскую войну, к тому же культурная революция продолжалась целых десять лет. Красные политические бандиты, в основном молодежь, изничтожили в стране все, что казалось им несовместимым с революционным путем. Массовый террор свирепствовал по всей стране. Эта кровавая вакханалия закончилась только со смертью Мао Цзэдуна. Его наследники поняли, что дальше таким путем идти нельзя. Они принялись налаживать разваленное хозяйство, причем у них хватило ума отойти от нашего, советского образца управления экономикой, что в итоге и спасло огромную страну. Главное, что они сделали по-своему, – это разогнали сельскохозяйственные коммуны (колхозы) и отдали землю крестьянам. Сразу, за несколько лет, дела в Китае пошли в гору. Можно было приниматься и за промышленность, при этом китайские власти не побоялись ориентироваться на Запад.
В конце сороковых и в пятидесятые годы у нас гремел лозунг: «Русский с китайцем – братья навек!» Когда китайцы перестали слепо копировать нас, отношения между обеими странами начали резко ухудшаться, снова, в который уже раз, наша безразмерная экономическая помощь обернулась черной неблагодарностью и даже ненавистью, дошло до кровопролитного конфликта на советско-китайской границе (остров Даманский на реке Амур). У нас об этом эпизоде писали скупо, умалчивали о наших жертвах, о поведении китайских войск. Тогда я работал в журнале «Огонек» и мы сразу послали туда своего корреспондента. Вернувшись, он рассказал в редакции о зверствах китайских солдат над нашими ни в чем неповинными пограничниками. Об этом нам не следует забывать, и необходимо всегда помнить, что в Китае по-своему относятся к человеку и его самым элементарным правам...
Но существует угроза и пострашнее. Все наши бескрайние земли за Уралом большевики за семьдесят лет не удосужились ни заселить, ни обустроить. А китайцы давно зарятся на них. Вот где таится самая страшная угроза для России. Может получиться роковой бумеранг: Ленин и Сталин подняли на ноги китайских коммунистов, помогли им всем, чем могли. Может быть, тем самым вырыли могилу России? Может быть, мы и на этом примере убедимся лишний раз в самоубийственной силе мировой революции?
Да, возможно, одно из самых страшных последствий бездумного хозяйничанья большевиков на российских просторах заключается в том, что у нас от Байкала до Тихого океана живет менее десяти миллионов человек. В северных провинциях Китая, граничащих с нами, проживает триста миллионов китайцев, которых подпирает целый миллиард соотечественников...
Союз нерушимый...
21 марта 1944 года начальник конвойных войск НКВД генерал Бочкин рапортовал в письменной форме своему шефу Л. Берии:
«Докладываю, что к погрузке переселяемых чеченцев и ингушей было приступлено в 5.00 23.02.44 г. Всего принято для конвоирования и отправлено 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом, с общим количеством переселяемых 493 269 человек. В среднем по 2740 человек на эшелон. Отправка эшелонов в пункты назначения началась 23.02.44 г. и закончена 20 марта с. г. Срок пребывания эшелонов в пути составлял от 9 до 23 суток, в среднем 16 суток. Сдано в пунктах назначения 180 эшелонов – 491 768 человек. В пути следования народилось 56 человек, сдано в лечебные заведения на излечение 285 человек, умерло 1272 человека...»
Выше, в главе «Наследник», уже упоминалось о депортации нескольких народов, населявших Советский Союз. Примечательно, что в Толковом словаре русского языка геноцид определяется как «порожденная империализмом и фашизмом политика истребления отдельных групп населения по расовым, национальным или религиозным мотивам». В данном случае поводом для проведения геноцида являлось обвинение сразу нескольких народов (без каких-либо даже единичных исключений!) в пособничестве немецко-фашистским оккупантам. Приведенный выше отрывок из рапорта генерала НКВД уже дает некоторое представление о том злодеянии. Десятилетия спустя до нас дошли и более страшные подробности. Вот один из эпизодов той трагедии.
В феврале 1944 года 150 тысяч солдат и офицеров внутренних войск были расквартированы на территории Чечено-Ингушской республики. Населению объяснили, что это прибывшие на отдых фронтовики. На рассвете 23 февраля по специальному радиосигналу эти «отдыхающие» приступили к депортации всего местного населения, которое составляло почти полмиллиона человек. Таким образом, по расчетам карателей вышло, что один наш вооруженный до зубов военнослужащий пришелся на троих местных жителей.
На рассвете солдаты и офицеры ворвались в дома спящих людей и принялись загонять их в грузовики, которые свозили всех к железной дороге к эшелонам, составленным из товарных вагонов. Люди могли взять с собой только то, что имели возможность унести на руках. Но даже при такой стремительности операции не все прошло гладко. Случилось так, что накануне прошел снегопад и население высокогорных аулов оказалось отрезанным от дорог с поджидавшими их грузовиками. С трудом еще можно было доставить вниз мужчин, но не женщин с детьми, стариков, больных... Тем не менее уже в 11 часов утра Берия доложил Сталину: «Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет». Главный палач страны всегда спешил выслужиться перед своим хозяином, поторопился и на этот раз.
Но без «происшествий» не
