Юрьеве (Тарту). Из «любви к искусству», не сознавая опасности, стал делать трехрублевые кредитные билеты. За это занятие был судим и приговорен к 2 годам и 8 месяцам каторжных работ на острове Сахалин. Там он отбыл срок и стал поселенцем. В этот период жизни он занялся самообразованием. Пытливый его ум остановился на успехах новой тогда науки — электроники, и он изучал ее, читая русские и немецкие книги. В голове Поста стали складываться идеи ряда изобретений.

Условия жизни ссыльного, да еще в отдалении от культурных и научных центров, не давали ему никакой возможности для реализации идей изобретений, и он, не выдержав этого, в 1911 году бежал на материк. Здесь первым его изобретением был прибор для определения местоположения руды, размера рудных пластов и глубин их залегания. Далее он занялся проблемами фотографирования на больших расстояниях.

Для реализации своих изобретений ему нужны были средства, и немалые, а их у него не было. И тут, на его беду, на него обратили внимание преступные люди, которые узнали как о его таланте художника- гравера, так и о его прошлой жизни. Они уговорами, обещаниями денег и угрозами разоблачения заставили Поста заняться подделкой пятисотрублевых кредитных билетов. Пост печатал фальшивые деньги, но все свободное время занимался изобретениями, на них же тратил выделенные ему скудные средства. Он жил в дешевых номерах, члены же шайки жили в роскоши, не жалея не ими добытые деньги.

Жизнь сыграла с несомненно талантливым человеком злую шутку. Имя Поста могло быть прославлено как имя талантливейшего изобретателя. Нельзя не отметить, что начальник сыскной полиции В. Г. Филиппов рассказывал о Посте с нескрываемой горечью за погубленный талант.

Громкое дело «О всероссийской шайке злоумышленников по подделке и сбыту пятисотенных кредитных билетов» продолжалось более полутора лет. Под судом, состоявшимся в Красноярске, находилось 28 обвиняемых из разных областей России. В результате А. П. Пост был приговорен к 15 годам каторжных работ, а организаторы шайки — В. В. Гидулянов и Н. А. Соловьев — всего к 6 годам каторги.

На этом завершается печальная история гениального изобретателя.

В истории создания бумажных денежных знаков «керенки» — казначейские знаки 20- и 40-рублевого достоинства занимают особое положение. Это связано с тем, что они были выпущены правительством А. Ф. Керенского при использовании клише консульских марок. Поэтому защита «керенок» от подделок оказалась на таком же уровне, как и консульских марок, для которых это требование не имело решающего значения или даже отсутствовало.

Очевидно, вследствие слабой защиты казначейских знаков, наперекор традиционным принципам оформления бумажных денег, через все поле их оборотных сторон (условно так называемых) крупным шрифтом напечатано: «Подделка преследуется законом». Однако на эту угрозу наказания никто не обращал внимания. Именно «керенки», в отличие от всех известных видов бумажных денег, подделывались в огромных, даже трудно вообразить каких, количествах. Они печатались везде, где была бумага, пусть даже самого плохого качества, и какая-нибудь краска, хотя бы для полов или крыш. Печатались казначейские знаки (по существу фальшивые) в больших количествах в районах, удаленных от центра, которые получали мизерные денежные подкрепления или вообще их не получали. Жизнь же заставляла искать выход из тяжелого финансового положения. Невольно взоры обращались на бумажные деньги, изготовление которых не требовало большого труда, умения и наличия сложного печатного оборудования.

Для выпуска «керенок» нужны были клише, которые безусловно отсутствовали на местах. Эти клише кустарно изготавливались граверами по рисункам казначейских знаков. Низкий уровень квалификации провинциальных граверов сказывался на качестве изготовления клише, следовательно, и отпечатанных денежных знаков.

Имеются сведения, что «керенки» выпускались не только в стационарных провинциальных типографиях, но и в полевых условиях. Иногда печатное оборудование следовало с войсками, которые вели боевые действия, что упрощало денежное обеспечение личного состава воинских частей. Качество изготовления таких бумажных денег было, безусловно, еще хуже, чем в приспособленных для печатания денег стационарных типографиях. Если к этому добавить еще огромный разброс в оттенках красок и качестве бумаги, то можно себе представить то разнообразие, которое имело место в оформлении «керенок».

В белогвардейском отряде атамана Булак-Балаховича печатались фальшивые казначейские знаки («керенки»).

Отсюда понятно, что понятие «фальшивые керенки» крайне условно, так как практически невозможно отличить поддельные экземпляры от официально выпущенных. Даже в «Каталоге денежных знаков России и балтийских стран 1769–1950» (Берлин, 1953), где обычно приводятся разновидности бумажных денег, раздел «Казначейские знаки 20- и 40-рублевого достоинства» содержит только примечание о наличии поддельных знаков без каких-либо пояснений.

В качестве фальшивых можно признать только денежные знаки с явными и неоспоримыми признаками подделки или знаки, подделка которых документально подтверждена. О таком факте подделки, например, рассказала выходившая в Туркестане «Наша газета». В ее номере от 16 мая 1918 года сообщалось, что в денежном обращении края появилось большое количество «фальшивых керенок» 40-рублевого достоинства. Они отличались от настоящих знаков не качеством исполнения отдельных орнаментальных элементов, а тем, что обе их стороны имели одинаковый рисунок, так как были отпечатаны одним клише для лицевой стороны ? в распоряжении фальшивомонетчиков, очевидно, было только это клише. Несмотря на такую явную и грубую подделку, фальшивомонетчики рассчитывали, что малограмотное население Туркестана «проглотит» ее при отсутствии других денег и она войдет в денежный оборот благодаря тому, что на обеих сторонах знака изображен герб Временного правительства, хотя и свергнутого, но правительства.

В период наступления армии генерала Юденича на Петроград фальшивые казанчейские знаки были обнаружены красноармейцами в штабе атамана Булак-Балаховича. В газете «Известия ВЦИК» от 7 сентября 1919 года сообщалось: «В захваченном нашими войсками Пскове в белогвардейском штабе найдено больше пуда почти готовых 40-рублевых керенок. Лицевая их сторона подделана довольно хорошо, оборотную белые не успели закончить печатанием».

Вышедшие после окончания гражданской войны в России мемуары командующего Северным корпусом А. П. Родзянко («Воспоминания о Северо-Западной армии», Берлин, 1923) не только подтвердили факт выпуска фальшивых «керенок», но и подробно и ярко осветили эту достаточно любопытную историю. Оказалось, что идея выпуска «керенок» (считайте — фальшивых) родилась первоначально в недрах штаба генерала Родзянко. Возникла она в связи с тем, что из-за отсутствия денежных поступлений Северный корпус летом 1919 года оказался в тяжелейшем финансовом положении.

В середине июля по поручению генерала Родзянко его начальник тыла генерал Крузенштерн обратился к главнокомандующему армией генералу Юденичу за разрешением выпустить «керенки». На это последний ответил категорическим отказом. Тогда Родзянко решил выпустить свои деньги, так называемые «разменные знаки». Для реализации своего плана он потребовал от своего подчиненного атамана Булак- Балаховича прислать в свое распоряжение гравера Тешнера, который в то время находился в Пскове.

Атаман, не желавший ни в каком отношении подчиняться барину Родзянко, Тешнера не отдал. А так как его отряд также оказался без денег, решил сам заняться выпуском фальшивых казначейских знаков, имея в своем распоряжении специалиста, способного наладить печатание денег.

О нетерпимом отношении друг к другу этих двух высокопоставленных военачальников Северо- Западной армии свидетельствует и то, что в своих мемуарах Родзянко называл Булак-Балаховича фальшивомонетчиком и мерзавцем. В доказательство этого он приводит подробное донесение секретного агента, внедренного им в отряд Булак-Балаховича, о том, как было организовано печатание в Пскове