У него комната самая крохотная: двадцать один метр с чем-то, живет один, это Дмитрию повезло с двухкомнатной, добротной, хотя почти в таком же доме, где коммуналок было еще больше. Чем он занимается, не знали даже друзья, но у него всегда в холодильнике пиво, всегда запас тараньки, обычно одна-две банки с черной икрой, которую покупает на рынке.
Глава 5
Филипп вдруг вскочил, знаками велел всем замолчать. Пальцы нашарили пульт, звук от телевизора пошел громче. Импозантный диктор, который имитирует умного, раскатисто вещал крупным планом:
– Сенат США принял решение в условиях тяжелого состояния России помочь ей в охране уникального озера Байкал. Байкал, как известно, является самым глубоководным озером. В нем сосредототаче… сосредотаначе… гм… в нем воды намного больше, чем, к примеру, в Каспийском море! Байкальская вода является уникальной по составу, недаром ее продают в лучших магазинах Москвы, поставки от фирмы «Асс-соль», в озере живут уникальные виды рыб, что не встречаются нигде в мире и на планете тоже… Но сейчас над Байкалом нависла угроза полного уничтожения ввиду ввода в полную мощность гигантского бумкомбината. Он уже отравил промышленными и прочими отходами почти половину вод, а теперь…
Дмитрий слушал, задержав дыхание и не веря своим ушам. А голос гремел обличающе и грозно:
– …осознавая, что планета принадлежит всему человечеству, то есть всем людям, мы должны приходить на помощь тем, кто в ней нуждается, даже если тот не просит! Озеро Байкал нуждается в немедленных мерах по спасению воды и рыб. Правительство России сейчас занято более неотложными проблемами: накормить народ, дать им работу, наладить промышленность, выплатить зарплату, пенсии и долги. В этих условиях Сенат принял решение послать американских специалистов, которые остановят загрязнение вод уникального озера, возьмут под охрану запасы уникальных рыб, а как компенсация по поводу остановки бумкомбината уже есть договоренность с правительством Финляндии. Сейчас к границе с Россией направлены эшелоны с бумагой, которая превосходит по качеству выпускаемую на Байкальском бумкомбинате. Эта бумага предоставлена безвозмездно, как помощь русскому народу…
– Вот оно, – сказал Филипп мертвым голосом, – начинается. Не удалось им спихнуть власть силой, пробуют взять Россию по частям…
Дмитрий рыкнул люто:
– А полы им помыть не надо?
Слава сказал тоскливо:
– Эх, до чего же у нас самая не коллективистская страна!.. Ежели один на один, то любого бьем… как вон в шахматах, когда у тебя и противника одна доска и одни фигуры, но когда собраться группой… Потому и автомобили не можем делать, их никакой Левша в одиночку не соберет, потому и черных не можем выгнать, что они всегда помогают друг другу, а мы…
Филипп поморщился:
– Да мне плевать на все коллективы. Я – волк-одиночка!
– В коллективе бы проще, – сказал Слава мечтательно. – Чтобы кто-то прикрыл тебе спину…
– Одеялком укрыл, сопельки подтер, – издевательски протянул Филипп. Он медленно поднялся из-за стола, чуть грузноватый, но по уши налитый веселой силой, что искала выхода. – Нет уж, зато не погибнешь из-за дурости напарника.
Дмитрий проводил их до прихожей, закрыл на два поворота ключа металлическую дверь и даже поглядел в «глазок», как оба удаляются по длинному коридору к лифту: сгорбленный Слава и нарочито вызывающий Филипп, такого тоже стараются не замечать, а когда вернулся в комнату, по нервам ударил разряд электрического тока.
За его столом по-хозяйски расположился чужой человек.
Машина с желтым дипломатическим номером посольства Англии неслась, лихо подрезая иномарки с той же небрежностью, как и дряхлые шестерки. Инспектор ГАИ Воробьев поморщился, хотел было отвернуться с безнадежностью: иностранец, да еще дипломат! Тут уж ничего не попишешь. Они все ведут себя как в завоеванной стране…
Уже отворачивался, но еще видел, как машина на полной скорости пронеслась через «зебру», молодежь шарахнулась в стороны, левое крыло задело женщину. Ее отшвырнуло, как пучок тряпок, в воздух взвились две полиэтиленовые сумки, разлетелись пучки редиски, яблоки…
Машина так же стремительно и победно уносилась по Садовому. Воробьев торопливо схватился за рацию:
– Сергей, Сергей, в твою сторону идет голубой мерс с дипномером Англии. Останови!
В рации через треск и помехи прорвался унылый голос:
– Дипломат?.. А может, пусть едет, на хрен?.. Все равно ни хрена…
– Останови! – заорал Воробьев. – Он только что совершил дэтэпэ!.. Убил, наверное!
Торопливо прыгнул в машину и, включив мигалку дрожащими пальцами, ухватился за руль. Напарник, что дремал на соседнем сиденье, испуганно вздрогнул, вытаращил глаза:
– Что? А? Куды?
– На Кудыкину гору, – объяснил Воробьев со злостью. – «Скорую» вызови!
Машины неслись справа и слева равнодушные, как роботы. Почти никто дорогу не уступал, инспекцию нигде не любят, а в России еще и ни в грош не ставят, Воробьев высовывался из окна, орал, и тогда водители, словно только сейчас заметив это надоедливое насекомое с красным от гнева лицом и орущей мигалкой на крыше, нехотя и брезгливо отодвигались.
Впереди показался пост Сергея Дубова, бывшего сокурсника по милицейской школе. Тот издали развел руками, лицо виноватое, что-то прокричал, но Воробьев прибавил газу и промчался как торпеда мимо. До следующего поста еще надо добраться, он торопливо ухватил рацию, предупредил следующий пост ГАИ. Там старик Бобрищев, тоже вряд ли остановит, до пенсии тянет, скандалов избегает…
Проскочил два светофора, впереди наметилась пробка. Сердце стиснулось, опять упустили сволочь, ну
