– Не знаю, – ответил он счастливо, – но мне хочется встать перед тобой на колени.
– Почему? Зачем?
Голос его был недоумевающий:
– Если бы знал… Это что-то выше меня! Главнее. Наконец-то я получил все, к чему шел так долго. Я люблю тебя, Анна!
Она ответила тихо, но во внезапно наступившей после слов Владимира тишине ее услышали все:
– И я люблю тебя, мой герой… Я любила тебя все годы. И ждала…
Последние слова снова потонули в оглушительном реве. Среди раскрасневшихся счастливых лиц мелькали растерянные лица митрополита и василиков. Все шло не так, как было задумано. Но принцесса счастлива, видно по ее лицу. Настолько счастлива, что если правильно все повернуть, то на этом можно заработать даже больше, чем планировали.
Владимир, бережно обнимая ее за плечи, вывел на балкон. Небо было черным как сажа, звезды горели по-южному яркие, сочные. Пахло гарью, кое-где еще догорали дома. Крики почти утихли, лишь глухо стучали копыта.
Анна прошептала, словно все еще не верила:
– Подумать только… Ты сказал еще мальчишкой, что все равно меня возьмешь… Тебе было тогда десять лет, а мне – семь… И ты всю жизнь это помнил?
– Я к этому шел, – ответил он. – Я карабкался, обламывая ногти! Зачем мне было княжество? И великое княжение? Зачем мне становиться базилевсом, если бы это не дало тебя?
Она покачала головой, голос был потрясенным:
– Тебе было двадцать, когда ты появился второй раз… А мне семнадцать. Ты стал еще злее, в твоих глазах постоянно были злость и отчаяние. Ты сказал тогда: я все равно тебя возьму! Одну – или с Царьградом вместе.
Она засмеялась счастливо, прижалась к нему. Он засмеялся тоже:
– А кто сказал, что не возьму и Царьград?
Голос был веселым, но глаза оставались серьезными.
Часть войск разместилась прямо в городе. Не всем хватило домов, ночевали на теплой от пожарищ земле, укрывались звездным небом. Анна высвободилась из его рук, прислушалась:
– Поют!
– Победители, – ответил Владимир снисходительно. Он жадно вдыхал запах ее волос, трогал губами порозовевшие мочки ушей. – Ромеям рога посшибали!
Она покачала головой:
– Нет, это не о войне… Подойдем, послушаем? Я хочу проверить, насколько понимаю русскую речь.
– Не боишься?
Ее смех был счастливым.
– С тобой?
В зале стражи поднялись, хотели идти следом. Владимир покачал головой, но незаметно для Анны дал знак. Мол, следуйте в отдалении. Кто покажется на глаза – прибью.
Запах пожарищ стал сильнее, когда вышли на ступени. Под ногами захрустела зола. На той стороне площади в багровом свете видны были воины, слушали кощюнника. У костра собралось их не меньше четырех десятков, остальные слушали, лежа у своих костров. Чистый сильный голос разносился в ночной тиши далеко.
Владимир через головы разглядел, что кощюнник стар и слеп, но пальцы его уверенно бегают по струнам. Песня была красивая и печальная, слушали затаив дыхание. Он не вслушивался в песню, в душе гремела своя песня, спросил одного:
– О чем он?
– О нашем князе, – буркнул тот, не оборачиваясь.
Владимир насторожился, прислушался. Кощюнник пел о любви и верности, о силе духа, о великой боли и тревоге. Анна слушала зачарованно.
– О войне, что ли? – спросил Владимир снова.
Мужик недовольно дернул плечом, раздраженный, ходят тут всякие, мешают слушать.
– О войне и подвигах лизоблюды поют в княжьих хоромах, – ответил он грубо, но негромко. – А это о нашем мужицком князе! Который из земли вышел, силу непомерную от нее взял… Змея царьградского побил, царевну заморскую несказанной красы спас, с собой из-за тридевяти земель привез…
Владимир втянул голову в плечи. Анна сдавленно хихикнула, поняла, потянула его назад. Владимир на цыпочках попятился, страшась, что обозленный мужик обернется. Нет, слушает зачарованно. Да и песня хороша… Когда за серебро и злато, то складывают куда хуже.
Он пятился, прижимая Анну, но чувствовал, как уши вытягиваются на локоть, стараясь уловить слова о таком герое. Народ гордится, что он был холопом, как и они, страдал и недоедал, как и они! Будь он рожден на троне, так бы не любили. И брак с принцессой Анной сочли бы само собой разумеющимся. О нем поют не потому, что ему много дали, а что сам всего добился.
Анна вскинула сияющее лицо. В огромных глазах блистали и лучились звездочки. Пухлые губы казались темными, как спелые вишни.
