Дуглас широко раскрыл глаза, чуть не поперхнулся морковным соком.

– Зачем это тебе?

– Если мне в Израиль, – ответил Стивен, – то надо бы знать…

Дуглас отмахнулся:

– Достаточно и справочника туриста. Ты всегда был слишком добросовестным!.. Ну и что вычитал?

Стивен зябко передернул плечами:

– Куда там гуннам или татарам до иудеев по жестокости! Ты знаешь, что они сделали с народом завоеванной Палестины?

Короткая усмешка скользнула по губам Дугласа.

– Случайно знаю. Читал в детстве. Особенно поразило, что, зверски уничтожая всех, в том числе женщин и детей, они рубили сады, виноградники, убивали скот, птицу и даже сожгли все запасы зерна!

Стивен ощутил, как в нем в глубине души нечто ощетинивается, как злой дикобраз.

– Они, сволочи, этим еще и хвастаются!

Дуглас бросил на него короткий оценивающий взгляд.

– На самом деле, – произнес он медленно, – это не считалось тогда такими уж особенными жестокостями. И позже, то есть ближе к нашему более милосердному времени, упомянутые тобой гунны и татары стирали с лица земли целые деревни, сжигали дома и жителей убивали поголовно, не разбирая, кто из них стар или млад. Христианствующие крестоносцы стирали с лица земли целые города мусульман. Убивали и насиловали без разбора, заодно подвергли ужасающему разгрому и христианский Константинополь… однако, Стивен, люди того времени смотрели на мир более цельно, чем мы сейчас! Это мы в нелепой ловушке нашего мировоззрения. Дескать, каждый человек – это целый мир, потому надо к нему так и относиться. Но для жителей того времени все люди были только частицами своих миров: степного, оседлого, христианского, исламского… Даже Константинополь – чужой мир, ибо принадлежал враждебному православию! Потому крестоносцы честно и без угрызений совести постарались ослабить его как могли во славу и возвышение своего католического мира.

– Вообще-то нашего, – сказал Стивен.

– Верно, – кивнул Дуглас. – Мы так далеко ушли от тех взглядов, что даже не знаю, хорошо ли это…

– Мясо другое, – согласился Стивен. – А как насчет костей?

Дуглас улыбнулся, но – чиновник высшего эшелона! – даже наедине и даже с другом смолчал, лишь хитро улыбнулся, но улыбку к делу не пришьешь.

Стивен пил мелкими глотками, смаковал, согласился без особого пыла:

– Интересный взгляд. Да, интересный…

– Верный! – сказал Дуглас.

– Может быть, – сказал Стивен мирно. – Готов согласиться… Да, конечно. Но, зная тебя, я бы не сказал, что вот так просто выдал верную идею, и на этом стоп. У тебя каждая идея есть ступенька к следующей.

– Разве можно иначе?

– Можно, – ответил Стивен. – Есть еще озарения, когда как бы слышишь глас Творца, а он тебе сразу выдает конечный результат. Или позволяет пропустить ряд промежуточных звеньев.

Дуглас покровительственно усмехнулся.

– Озарения – это… неконтролируемо. Потому опасно. Когда со ступеньки на ступеньку – это всем зримо, можно проследить цепочку, в нужный момент остановить, если начинается что-то не то… Я сказал всего лишь, что наша цивилизация во многом начинает оглядываться на предшественников. Мы сейчас, я говорю о цивилизации, в тупике. А тупики полезны тем, что можно остановиться, осмотреться… А потом вернуться и пройти последний отрезок пути уже иначе. Сейчас мы чересчур далеко зашли на пути признания индивидуальных свобод…

Стивен сказал предостерегающе:

– Ну-ну, полегче! Я тебе своих свобод не отдам! А то еще и фашистом обзову.

Дуглас заговорил торопливо и очень серьезно, хотя Стивен и улыбался и всем своим видом показывал, что шутит, шутит:

– Погоди, никто твои свободы отнимать не собирается. Может быть, даже расширим и закрепим… Но это не значит, что мы должны и дальше воспринимать таким же образом свободы граждан чужих стран, особенно – враждебных. Мы должны рассматривать те государственные образования и страны как нечто цельное. Как наши отважные крестоносцы рассматривали исламский мир. Они не убивали и не насиловали людей других стран, другого цвета кожи и вероисповедания – они просто наносили ущерб враждебным образованиям, ослабляли их мощь, взамен утверждали свою. Так понятнее? Мир был более цельным, дорогой друг! Люди тогда были частицей того или иного общества, а не миры сами по себе, как сейчас! И если крестоносцы истребляли даже мирных жителей в арабских странах, то истребляли не мирных жителей, как считаем сейчас, а просто ослабляли экономическую и военную мощь чужой страны!

Стивен сказал скептически:

– А что плохого в том, что люди сами по себе? Разве это не будущее? Без всяких мелких миров, а все в одном большом мире?

Дуглас покачал головой:

– Это прекрасная мечта сродни построению коммунизма. Человек такая тварь, что сама по себе жить не может. Едва ослабевают старые скрепляющие общества, человек тут же начинает создавать свои, новые.