Марковцев успел пожалеть о том, что буквально напоролся на снайперов из спецподразделения. Оба были в бронежилетах и кевларовых шлемах поверх шерстяных шапочек. Помимо основного оружия – полуавтоматические пистолеты «Глок-20» в поясных кобурах. Атаковать их так же опасно, как танк. Он развернет башню – медленно, но развернет. Марковцев мог отказаться от этой акции, но как ужиться с тошнотворной мыслью о «предательском выстреле»? С чем это можно было сравнить? Трудно, очень трудно подобрать правильные слова.

«Вот сука!» Марковцев стиснул зубы, отчетливо представляя чуть полноватого американца. Ненависть, желание отомстить толкнули Сергея вперед.

Он вышел из-за приземистой чердачной надстройки, вскидывая пистолет для выстрела. Он добился главного на этом этапе: привлек к себе внимание. Но сразу обоих стрелков. Теперь он сделал ставку на точность в ущерб скорости. Он прицелился точно в перемычку маски, между глаз, и нажал на спусковой крючок. В другом месте и в другое время он бы уложился в более короткий срок. Боковым зрением он видел второго стрелка. Тот не стал разворачивать свою семикилограммовую «дуру», а потянулся к пистолету. «Молодец», – одобрил его решение Марк.

Он еще трижды выстрелил в первого номера и не смог зафиксировать ни одного попадания. Пули пропадали за шерстяной тканью, как будто раздвигали ее, уходили в никуда. Глушитель поглощал звуки выстрелов, но был бессилен перед металлическим лязгом затвора. Но эти звуки – ерунда. Еще секунда, и второй стрелок возьмет «глок» на изготовку.

Марк направил на него «вальтер», сделав шаг навстречу. Спецназовец ответил тем же: резко поднявшись на ноги, шагнул вперед. Одна рука далеко впереди – ею он загораживал лицо, другая обвила рукоятку пистолета.

Сергей нажал на спусковой крючок. Боек ударил в капсюль. Но тот не воспламенил порох в патроне. Осечка. Он передернул затвор, но патрон перекосило, и он остался на месте. Марк бросил пистолет в противника. Тот согнул руку в локте и развернул корпус, защищаясь. Рука Марка нырнула в карман. Он вынул нож, нажимая на кнопку; с громким щелчком острое лезвие встало в рабочее положение. Сергей проделал это с такой скоростью и так уверенно, что опередил противника и не дал ему достать из кобуры пистолет.

Спецназовец выбрал свободную стойку, готовясь отразить выпад противника. «А вот это мне совсем ни к чему», – подумал Марк. Танцы на крыше наверняка привлекут внимание полицейских на соседнем ангаре, и тогда его план полетит к чертям собачьим. Он не достанет Терона; а про двух грузинских спецназовцев не скажешь: «За одного небитого двух битых дают».

Он отработал против стрелка в горизонтальной плоскости, изнутри наружу, резким маховым движением, выпрямляя руку и добавляя подхлест кистью. Второй рассекающий удар по запястью достиг своей цели: лезвие распороло лучевую артерию. И это позволило Марку провести вторую атаку. Качнув телом, он с шагом вперед нанес противнику колющий удар в шею. Вынимая нож из раны, он толкнул спецназовца и, не оглядываясь, потащил его за ноги к чердачной надстройке. Скрывшись за ней, он бросил взгляд на огневую позицию. То, что он увидел, шокировало его. Первый стрелок изменил положение. Как будто возвратная пружина вернула его в исходное состояние, все так же привалившись боком к низкому ограждению; поджатая под себя левая нога и согнутая правая послужили ему идеальной опорой. А второй опорой стала дальнобойная винтовка на сошках. Даже на расстоянии семи метров казалось, что он по-прежнему занят своей работой. Посмотрел на смертельный поединок с участием своего напарника, и снова занялся делом... С его пальцев, проложив дорогу в рукаве толстой куртки, стекала на ограждение кровь. За минуту набралась целая лужица.

Сергей снова вооружился биноклем. Взгляд на ангар. От перевозбуждения он не сразу увидел полицейских. Один поменял положение, другой согнулся над парапетом. Но вот он вдруг резко выпрямился, повернулся в сторону «вышки». Замер. Он поймал в оптику снайпера на «вышке». Разглядел его неподвижную фигуру. Чуть повел стволом, касаясь указательным пальцем предохранительной скобы, выискивая второго стрелка; его пустое рабочее место он, конечно же, заметил. «Супер-магнум» по- прежнему стоял на сошках.

Марк щелкнул пряжкой на лямке и освободил стрелка от шлема. Потом стянул с него маску. Вгляделся в его лицо – молодое, гладко выбритое; ему было не больше тридцати. Сергей сбросил свою куртку и примерил куртку покойника. Они были примерно одинакового роста, и его верхняя одежда пришлась Марковцеву впору. Он изначально рассчитывал на этот момент. Быстрее – торопил он себя, надевая куртку. Быстрее – застегивая ее. Быстрее – натягивая маску, втягивая носом чужое дыхание, сохранившееся на ней. Застегнув шлем, положил в карман куртки «Глок», рацию и гарнитуру «свободные руки». Не теряя больше ни одного мгновения, вышел из-за укрытия.

Полицейский снайпер по имени Отар потянулся было к рации, чтобы вызвать старшего пары из группы антитеррора...

Они всегда были лишними, держались особняком; их машина с парой водителей (непонятно зачем) стояла в стороне. Были ли они высокомерными, как большинство «альфовцев»? Отар никогда не видел их лиц. На его губах застыл вопрос: «У вас все в порядке? Я не вижу второго». И предвидел ответ: «Напарник пошел отлить». Ну если это действительно так, то место такому снайперу в сортире. Настоящий снайпер обмочится, но никогда не покинет своей точки.

Ну точно. Отар увидел «сортирного снайпера» и его характерные движения, которыми он, придерживая полу куртки одной рукой, второй застегивал ширинку.

Полицейский хмыкнул. И решил, что с этого момента ему нужно пореже обращать внимание на эту странную пару. Уж скорее бы отбыл этот «Боинг-747».

Сергей занял место «за станком» и, подсунув под маску гарнитуру, закрепил ее за ухом. Тотчас услышал фон. И ничего кроме фона. Полицейский успокоился. Иначе бы его голос прозвучал в наушнике.

Он посмотрел в десятикратную оптику. Первое, на что он обратил внимание, – это трап, который уже успели подать к самолету. Значит, его выводы оказались верны. Посадка на «боинг» будет осуществляться на дальней, второй по счету, но третьей по наименованию, взлетно-посадочной полосе.

Визуально самолет не приблизился в десять раз, вполовину меньше. Но четче проявились детали, и это придало Марку уверенности. «Сейчас бы закурить», – подумал он, закашлявшись.

Другое, что привлекло его внимание, – это чугунная решетка над ливневым стоком. И была она расположена сразу за «Боингом», всего в нескольких метрах от него...

По направлению к «бингу», медленно набирая скорость, поехал автобус, за ним другой. Сергей проводил их взглядом поверх оптики и снова посмотрел в прицел – уже когда из автобуса вышел первый пассажир. Им оказался мужчина лет тридцати. На руках он держал малышку. Следом вышла женщина,и тоже с ребенком. Вот она что-то сказала стюардессе, та ответила глубоким кивком и улыбкой.

Ветра не было. Только бортпроводница куталась в синий плащ и зябко поводила плечами; руки она держала в карманах. Но вот она вынула носимую радиостанцию и, выслушав распоряжение, стала проверять билеты. Вторая стюардесса встречала пассажиров на верхней площадке высоченного трапа и каждому указывала рукой направление.

Марк не обделил вниманием ни одного пассажира, хотя сейчас для него было ясно: Гвидо Терон, Нэд Келли и «другие официальные лица» сядут в самолет последними.

Первый автобус был забит местными жителями. Во втором находились американцы. Сергей изучал каждого мужчину, даже если он не подходил под описание Гвидо Терона. Это был своеобразный тренинг. Вот только потренироваться в стрельбе из «супер-магнума» не получится. У него минимум четыре выстрела. Ровно столько патронов с шестнадцатиграммовой пулей вмещал магазин. Плюс еще один магазин, который снайпер выложил на парапет.

Он скосил глаза на мертвого стрелка. Тот, показалось Марку, «укоренился» в одной позе. Окоченел. Лужа крови под ним давно загустела.

Американцы сели в самолет. Теперь почти в каждом иллюминаторе была видна голова пассажира. Автобусы вернулись к зданию аэровокзала. Привилегированная группа пассажиров заставляла себя ждать. Так и должно быть. Марк не представлял, что тот же Нэд Келли будет дышать в затылок простому смертному грузину и даже бессмертному американцу. Или ему будут дышать. В таких смешанных ситуациях