Ты проваляешься ровно столько, сколько мне нужно для обратной рокировки.

– Что?

– Убраться из Лондона подальше, – внес ясность Сергей. – Впрочем, у тебя есть варианты. Я свяжу тебя, заткну рот твоими носками и, может быть, забуду позвонить твоим соседям. Мне не нужна твоя жизнь. Ходи, наслаждайся своим счастьем. Доверься мне и глотай пилюли, я знаю свое дело.

– Но Гарри найдет другого исполнителя.

– Это уже твои трудности.

Через полчаса Томас крепко спал. Соболь сварил в турке лошадиную дозу героина и втянул ее в пятикубовый шприц. Подготовив руку Реймана к внутривенной инъекции, он медленно ввел наркотик. Уже не глядя в бескровное лицо хозяина квартиры, он оставил его отпечатки на шприце, на упаковке от таблеток. Уходя, он прихватил с собой стакан, из которого пил виски. Чертыхнувшись, он вернулся и проверил телефон. Аппарат оказался обычным и не мог зафиксировать на ленту содержание короткого телефонного разговора.

Рано утром – не было и семи – Сергей Соболь положил свой проштемпелеванный испанской визой паспорт на кассовую стойку столичного аэропорта Хитроу со словами:

– Есть места на ближайший рейс в Барселону? Отлично! Билет в один конец.

Сергей был одет в слегка помятый костюм и серую в полоску рубашку, манжеты которой украшали запонки. Галстук не подходил к рубашке, зато был облагорожен роскошной булавкой. На шее висело сразу две золотые цепочки.

Через три с половиной часа самолет авиакомпании «Бритиш эйруэйз» взмыл в небеса и взял направление на Испанию.

Детективы из Скотланд-Ярда заканчивали осмотр квартиры Томаса Реймана, а коронеры были готовы вынести тело историка, покоящегося в плотном черном мешке. В это время рослый констебль подошел к чернокожему детективу и что-то сказал ему на ухо.

– Пусть войдет, – кивнул Роуз. Он беседовал с горничной Реймана, которая три раза в неделю убирала в его квартире и стирала белье. Сегодня утром она обнаружила труп своего работодателя. Заодно лейтенант Роуз осматривал кухню, где проходила беседа со свидетелем. Ремонт, судя по всему, проводился лет пять назад. Голубоватая краска на потолке приобрела мшистый оттенок. Такого же цвета газовые трубы, огибающие дверь, серая раритетная плита, маленький столик, нашедший место рядом с широченным подоконником.

Роуз оставил горничную на попечение своего помощника и вышел в гостиную. Там уже находился человек лет тридцати. На руках он держал симпатичного щенка породы мастифф. Собачка была словно упакована – на шее огромный бант и маленькая складная открытка на золотистом шнурке.

– Мне сказали, вы из дог-клуба.

– Да, – кивнул посыльный, помянув нечистого: – Черт возьми, что здесь случилось?

– Возможно, мы скоро узнаем об этом. Разрешите?

Детектив в строгом сером костюме погладил щенка и разложил открытку. «С любовью от Софи», – прочел он.

– Знаете фамилию, адрес этой Софи?

– Нет. Заказ делал мужчина, но имени своего он не назвал. Он оплатил покупку и попросил доставить щенка по этому адресу.

– Точно живого? Может, он заказал щенка и попросил прислать его труп? – Роуз кивнул вслед коронерам. – Такой скоропортящийся продукт в духоте долго не держат. Даже собачку воротит.

– Черный юмор, – неосторожно обронил посыльный.

– А что, нет? – Роуз почесал свой смоляной подбородок. – Вы хорошо запомнили его внешность? Я про заказчика толкую.

– Думаю, да.

– Здорово! – сказал он с наигранным энтузиазмом. – Вы поможете нам. Эй, Чарли, – окликнул детектив своего помощника, вышедшего из кухни. – Ты прочитал рассказ Реймана, какой породы собака загрызла женщину?

– Мастифф, шеф. Сука мастифф.

– А эта? – Роуз снова погладил собаку своими фиолетовыми пальцами.

– Девочка, – отозвался посыльный.

– Ладно, хоть что-то наклюнулось. Потянем эту ниточку. Заканчивайте тут, а я навещу редактора Топ Секрет. Мы ни черта не знаем об этом Томасе Реймане. Следов от давних инъекций нет. Возможно, парень решил свести счеты с жизнью и вкатил себе неисцелимую дозу героина. Самоубийство это или убийство, но нам нужно найти мотив.

Лейтенант Бриггс вошел в кабинет шефа. Он не надеялся на поощрение. Просто ему было любопытно узнать реакцию Гарри Капано и сравнить ее с недавним откликом на измену Софи и неутолимой жаждой отомстить любовникам. Щенок мастиффа и игривая открытка – это грубый, но в то же время пикантный намек. В этом случае Гарри избегал прямых вопросов и мог долго любоваться произведенным эффектом. А это игра красок на лице Софи, которая боязливо бросает в трубку: «Какой щенок, Том, о чем ты?!» Это все те же пугливые взгляды Софи на мужа, ее подрагивающие и не находящие места руки, мысленные клятвы: «Чтобы я еще хоть раз!.. Клянусь… быть… верной… до конца… жизни».