– Беннет работал с подстраховкой, – взял слово Завадский и снова полез в карман за ручкой. – Наш агент был убит на окраине Нового еврейского университета.

– Странный шаг, – заметил Абрамов. – К чему рисковать, убирая исполнителя противоборствующей стороны? Я бы понял это, если бы его убрали люди из вашего же палестинского отдела.

– Возможно, нашего человека, который какое-то время общался с Беннетом, заподозрили в чрезмерной информированности, – сказал Юлий Завадский. – Другого объяснения мы не нашли.

– Я доволен тем, что именно вы, Алекс, вошли в состав совместной группы, – резко сменил направление еврейский «Спрут». И едва ли не повторился: – Я слышал о вас много хорошего и всегда мысленно комментировал: «Да, это крутой парень».

«Интересно послушать выдержки из собственного досье, звучащие из уст начальника израильской разведки», – прикинул Абрамов, улыбнувшись последней фразе Шимона.

– Поправьте меня, если я ошибусь. Собираясь в очередную командировку, вы, Алекс, думали о том, что в качестве руководителя отдела разведуправления ВМФ она для вас – последняя. И может быть – самая короткая. Немного подлиннее могла быть в Египет в качестве представителя разведки российского ВМФ в этой стране.

– Нечто подобное имело место, – подтвердил Абрамов.

– Хорошо. Дальше. Вы всегда считали себя пушечным мясом. И в этом определении я бы сравнил вас с Валентином Варенниковым.

– Почему именно с ним? – искренне удивился Абрамов. Но больше тому, что Эйтан в сравнении произнес имя знаменитого русского генерала без намека на паузу. – Не совсем корректно, мне кажется. Он все-таки генерал армии…

– Сейчас объясню. Он долбил экстремистов ракетными ударами в Пакистане и принимал ответственность на себя. Никуда не докладывал и разрешения на превентивные меры не испрашивал. Согласитесь, трудно представить форму обращения: «Можно я нанесу ракетный удар по территории суверенного государства?» Что на это мог ответить ваш министр обороны? Мол, наноси?.. А если бы обратился, то напоролся бы на следующее: «Ты в своем уме?!»

Замедленным кивком Абрамов все же принял довольно лестное для него сравнение. И слушал дальше, удивляясь: «Вот это он чешет по-русски!»

– По сути, вы ехали на встречу с такими же, как вы, деловыми парнями. Я не прав? – улыбнулся Эйтан.

Абрамов подтвердил правоту начальника «Амана» поднятыми руками: «Сдаюсь!»

Он не стал уподобляться Эйтану и сравнивать его хвалебную речь, к примеру, с вербовкой старшего офицера ВМФ России, и не кем-нибудь, а высшим чином военной разведки Израиля. Абрамов довольно точно разобрался в скрытой дипломатии Эйтана: он, привлекая к совместной работе российскую сторону, избегал конфликта интересов.

– К делу, – поторопил себя Шимон Эйтан. – По нашим данным, которые мы в свое время передали в том числе и российской стороне, «Аль-Каида» сформировала военную флотилию численностью девятнадцать кораблей грузового класса. Большинство судов террористы приобрели в 2002–2003 годах через маклерскую судовую контору в Салониках. Я упоминал об этом в телеграмме, кажется.

«Посредством телеграммы ты и вытащил меня в последнюю, может быть, командировку», – продолжал дополнять Абрамов.

– Я помню, господин директор.

– Дальше. Около трети судов были куплены у пиратов Индонезийского архипелага. Страховой фонд Lloyds of London – слышали о нем?

– Да, – кивком головы подтвердил Абрамов, – очень крупная организация с хорошей разветвленной агентурой.

– Именно. Мы тесно сотрудничаем с ней. Так вот, разведотдел фонда утверждает, что корабли флотилии рассредоточены в небольших гаванях и островных укрытиях Индийского океана. Переоборудование кораблей пропустим – это и так понятно. С вооружением тоже все просто.

Шимон Эйтан положил перед гостем несколько фотографий.

– Что скажете вы, специалист в этой области? Вот пара судов, которые точно входят в так называемый морской штаб террористов.

– Неплохо, неплохо, – скороговоркой выпалил Абрамов, опытным взглядом оглядывая суда, изображенные на снимках. – Оба принадлежат к боевым кораблям – это однозначно. Вижу, палубные надстройки действительно подверглись изменениям, но то, что это минные тральщики, – несомненно. Один рейдовый – здоровый, сука! – свыше двухсот тонн. Второй более легкий катер-тральщик, скорость более 20 узлов. Гидроакустическая аппаратура на месте. Что еще? Радиоэлектронные средства наблюдения и навигации.

Эйтан и Завадский обменялись взглядами. В глазах шефа военной разведки стояла похвала в адрес русского офицера. Завадский, занятый какими-то своими мыслями, неопределенно пожал плечами.

Абрамов до боли в глазах всматривался в снимки.

– Судя по брезентовым чехлам, они скрывают скорострельные автоматические пушки, крупнокалиберные пулеметы, переносные зенитные и противотанковые комплексы, – легко ответил он, ориентируясь по характерным контурам вооружений. – По боевому применению первый корабль я отношу к ударному. А вот этот, маленький, рейдовик может быть предназначен для действий в качестве корабля- камикадзе.

– Брандер, – покивал полковник Завадский, словно проснулся.

– Я бы обратил ваше внимание на другой, более тяжелый корабль, – посоветовал русскому разведчику Эйтан. – По нашим данным, именно его команда совершила нападение на ваш «Медведев».

– Это серьезно… – Абрамов вернул снимки и уселся поудобнее. Не такая солидная, но все же карта в