проваливается!

— А что, воруют? — спросил только три дня отработавший Игорь.

— У-у, еще как! — хором ответили ему остальные.

— Еще как, парень, воруют! — со вкусом пыхнул «Примой» Семеныч. — Вот, за выходные тонну, считай, спиздили.

— Ого!

— Да-а, а ты как думал!

— А помните Ваню из слесарки на проходной за жопу взяли? — вернулся в разговор Квас. — Полкило меди тащил на пузе, какой тут кипеш поднялся! Собрание, Игорек, собрали! Мартышкин приперся! На проходой плакат вывесили — позор, типа, несунам! Приперся Мартышкин — и па-ашел пиздить! Какой позор! Какой ужас! Работяга пронес полкило меди, не от хрошей жизни, наверно. Такой кипеш был, ты чего! А тут за выходные уперли тонну меди — и ничего, нормально, все тихо и спокойно. А ты смотри: ведь тонну — это на машине надо вывозить, правильно? Водиле — раз! — Квас стал загибать пальцы, — ВОХРе — два! Тому, кто за машинами следит, — три, просто так машина тоже с завода не выкатится…

— Да машина с улицы сюда хрен въедет! — присовокупил Арбуз.

— Вот и считай, кто эту тонну стащил? Ты? Я? Он? Семеныч? Да ни хера! Мартышкин, сука, ее и вывез! А Ваньку он статьей грозил, посажу, мол, козел!

— Прихожу тут в контору, — сказал Семеныч, — мать твою за ногу! Одни пархатые сидят — что ты будешь делать! Сидят, бумагами обложились. Спрашивают меня — как вам, мол, по нарядам платить? Я смотрю на нее, думаю — или я ебанулся, или ты, дрянь, тут воду мутишь! Строит из себя целку! Как платить, хуй веревкин, так они не знают…

— Точно-точно, — добавил Арбуз. — А как себе в карман класть, так это они быстро усвоили. Все разворовали…

— Пойду по собственному желанию писать! — Квас мрачно растер окурок в пепельнице.

— Да ну, Димка, не психуй!

— Брось, Дим! Вон, Игорек послушает, так…

— Да ну их на хер! Это — не работа! — Квас поднялся. — Чалый мне сейчас всю катушку спьяну запорол!

Прошло около часа, и Квас, еще более злой, опять вошел в курилку. Она была пустая. Квас вытряхнул в ведро пепельницу, потом сходил к станку, принес банку и набрал клея. Тут же уселся перекурить. Он уже замял бычок, когда опять на пороге показался Семеныч с Морозом, толстым и веселым мужиком.

— Ну че, Дим, написал?

— Не. Босс сказал, добей катушку, а там видно будет. Карта же, типа, на меня заполнена.

Тут в курилку гордо вошел кот Блядун.

— Мужики, Блядун вернулся! Кс-кс-кс-кс! — позвал его Мороз, и рыжий кот легко вспрыгнул на лавку рядом с ним. Кот знал, что самое лучшее место в цеху — курилка.

— Мороз, а почему Блядун? — спросил Квас.

— А это его Степка Колыванов (царствие небесное!) Поздним Блядуном назвал. Зато, что орать начинал всю дорогу в конце марта. Блядун — умный кот, уже лет восемь в нашем цеху живет.

— Ладно! — Квас хлопнул ладонями по столу. — Пойду

поработаю!

Семеныч с Морозом стали вспоминать Колыванова. Квас вышел. Злость его не остывала. У станка он не торопясь, чтобы успокоиться, начал делать пайку. И не пошло — вообще-то для таких работ должен быть подручный, но кого к парню-ученику подручным ставить? Профессионалов? А тем заняться больше нечем, как только в подручных стоять. Такого же зеленого ученика? Так они все заняты. Так что Квас мучился один. Пряничный Слон бы помог, но он в другом цехе. Прямо весь издергавшись, Квас залепил три пайки, и Маша две из них запорола. Вне себя, он поплелся курить. И тут увидел, как Костик, еще с утра врезавший, ткнул паячными клещами, какими только что паял, по задней лапе Блядуна, который крутился под ногами. Кот подскочил вверх, заорал и стрелой рванулся наутек, а шерсть его дымилась. Квас одним махом оказался у костиного станка.

— Ты чего, мудак, делаешь?

— Че-его?!

— Я говорю, хуль ты кота трогаешь, сволочь?! — Квас и так бы вступился за Блядуна, а тут тем более надо на ком-то злость сорвать. Кроме того, будучи язычником, Квас фанатично любил природу.

Костик стал медленно подниматься с корточек. Его подручный и дружок, Тима, облокотился на катушку, быстрыми серыми глазами следя за ссорой.

— Герой выискался, бля, кота трогать! Ты б меня клещами мазнул, урод!

— Ты чего, охренел что ль, я не пойму? Отвали от меня, ненормальный! Надо будет, и тебя мазну!

— Что? — Кваса заклинило, и он пошел вперед. Костик изготовился. Но тут меж ними вклинился Тима.

— Тихо, тихо, мужики! Брек! Вы чего, охуели, в цеху драться?! Потом, потом все разборки!

Квас для вида поупирался, но сам быстро понял, что переборщил. Махаться в цеху — это, конечно, глупость. С достоинством он повернулся, сплюнул и пошел к курилке.

— Валерьянки иди попей, псих ебанутый!

— Отвали, живодер!

Этот конфликт случайно продолжился в раздевалке после смены. Квас со Слоном уже переоделись и пошли за пропусками, когда Квас вдруг хлопнул себя по лбу.

— Постой, Слон! Одну вещь забыл сделать.

Квас вспомнил, что на днях принес аэрозоль для быстрого затягивания ожогов, и решил найти Блядуна и побрызгать ему рану аэрозолем. Они со Слоном

развернулись и двинулись обратно. Так случилось, что в узком проходе между рядами ободранных железных шкафчиков они столкнулись нос к носу с Костиком и Тимой. Голые по пояс, с полотенцами на плечах, те возвращались из умывальни. Они бы так и прошли спокойно мимо друг друга, но черт дернул Костика спросить у Слона:

— Твой друг всегда такой психованный или когда только котов видит?

Выскользнула из руки Кваса матерчатая сумка и звонко лопнула об пол пустая банка из-под обеда. Квас начал своим любимым методом — ударом сверху вниз вмазал косточками кулака по костькиному носу, потом, пользуясь секундным болевым шоком, пару раз полноценно отработал по физиономии и ринулся в ближний бой. Опрокинулась банкетка и, как старые литавры, за дребезжал шкаф, когда в него широкой спиной врезался Костик под разящей атакой скинхеда. Тут же на Кваса сбоку прыгнул Тима, и Квас получил по уху. Сразу же напор Тимы ослаб — на него навалился Слон. И тут на явный шум драки стали сбегаться мужики — разнимать. Костик отшвырнул Кваса, все-таки ему уже под тридцатник, чуть ожиревший бывший десантник, и солидным крюком левой в свою очередь послал Кваса на шкаф. Сцепившихся Тиму и Слона вынесло из коридорчика на простор, и Слон стаканом гриндера врезал врагу в косточку голени. И тут их разняли. Квас, пришалев от удара, сполз по стенке шкафа на пол, и, не вмешайся мужики, ему бы здорово бы перепало. Слона отпихнули от сидевшего на полу и державшегося за ногу Тимы. Лицо его покраснело и, натужно выдохнув:

— У-уй, ма-аа! — Тима завалился набок.

— Тимофей? — тронул его за плечо Мороз.

— Чего? Чего с ним? Чего такое? — заволновались мужики. — Чем ты ему?

— Да ничем, — хмуро ответил Слон. — Ботинком по ноге. Сейчас пройдет.

Костика оттерли от вставшего Кваса.

— Ну вы чего, мужики, баб, что ли, не поделили?

— Да он охуел! — Костик хлюпнул разбитым в кровь носом. — Из-за кота ебаного драться лезет!

— А кот-то тут причем?

— А не хера Блядуна паяльником дрючить! — отозвался Квас, массирующий ладонью скулу у уха — удар старого солдата пришелся прямо туда, и правая половина лица быстро покраснела.

— Ну их на хрен! — громко отзвался кто-то, — с ихним котом!