ничего не смогли, но хорошо, что хоть пытались. Но помощь уже спешила — с одной стороны проталкивалась троица друзей, но их опередили два взрослых скина.

— Чего вы до парня докопались? Чтобы потом сказать, что все скины дегенераты? Спросили б кого постарше!

— Провокаторы жидовские! — сказал кто-то из толпы.

— Хорошо, хорошо, — примирительно начал дядька, держащий микрофон. — Сейчас мы поинтересуемся мнением старшего участника этого марша. Скажите, с какой целью вы пришли участвовать в этом марше?

— Ну-у, — начал скин, потом, резко одернув сам себя, четко продолжил: — Мы здесь собрались, чтобы выразить свою солидарность с нашими братьями сербами и возмущение по поводу свинского поведения так называемого российского правительства. Я считаю, что Россия должна оказать любую помощь Милошевичу вплоть до посылки туда армии, для борьбы с внешней агрессией и для подавления купленной Западом оппозиции.

Мы также хотим выразить протест, по какому праву вся эта мировая общественность сует нос в дела суверенного государства и учит сербский народ, как защищать самого себя на своей же собственной земле.

— Защищать от кого?

— Вы знаете, сколько чурок-мусульман сейчас в России? Знаете, сколько их каждый год сюда прется? У вас нет опасения, что через сто лет наши дети и внуки, харкая кровью, будут отвоевывать нашу землю, потому что мы из-за какого-то сопливого абстрактного гуманизма позволяем подготовить чуркам русское Косово? Я хочу поддержать Сербию. Мне очень приятно, что и через пятьдесят лет тотального вранья еще не все освинели, еще есть люди, которые способны мыслить и делать выводы. А в Сербии они еще и составляют настолько значительную часть общества, что пробились во власть. Надеюсь, Европа пробуждается во второй раз. Мы протестуем против двойного стандарта, потому что Америка, вся с ног до головы в крови, опять что-то блеет о правах человека. Тем, что мы здесь, мы хотим показать: у России много тех же проблем. Мы не хотим их так называемой массовой культуры, потому что мы — не быдло, а нация, у нас есть Русская культура, есть Европейская культура, а рэперам и жопошникам здесь не место. Мы не хотим их поганых ценностей, потому что у нас есть свои ценности, благодаря которым Россия тысячу лет была великой державой, когда Америки даже еще и в помине не было. Мы не хотим, чтобы Россия и дальше задыхалась от наплыва эмигрантов. Мы хотим, чтобы чурки убрались вон отсюда, чтобы русские города не находились во власти черножопой мафии, чтобы ниггеры не травили нас наркотой, чтобы жиды не мешали нам жить так, как мы хотим в нашем собственном доме. Начиная с Любечского съезда князей, потом Иван Грозный, Петр I, императрица Елизавета, в России жидам постоянно указывали на дверь. Екатерина ввела черту оседлости, но против жидов полумеры бесполезны. У жидов есть Израиль, Америка, и пусть все они убираются туда, а в России им не место!

— А вы вообще нацист?

На этот вопрос скин ответил очень ловко.

— Вам хочется услышать, что я нацист? Ну да, я — нацист! Ну, если сейчас в России любовь к своей нации, к своей Родине, ненависть к тем, кто сейчас беспредельничает в России, если человек не педераст, не наркоман, не ворюга, если все это называется нацизмом, тогда да, я — нацист! Довольны?

— А как вы к Гитлеру относитесь?

— Как я к Гитлеру отношусь? А вы меня внимательно слушали? Как надо, так и отношусь! Еще вопросы будут?

Нет, вопросов больше не было. Все было и так ясно. Нашла коса на камень. Не получилось пока у корреспондента развести на базар какого-нибудь молодого скинера, который с юношеским максимализмом будет лепить правду-матку, которого удастся спровоцировать, взять поправку на чисто юношеское желание покрасоваться, а хитрому журналисту только того и нужно. Потом подрежет, чего надо — склеит, вырежет, и получится на пленке совершеннейший дегенерат. На этот раз не вышло — скин оказался взрослым и начитанным, а такого на мякине не проведешь. Корреспонденты собрали манатки и отвалили, сопровождаемые ругательными напутствиями, скин поучал молодых, как базарить с журналистами, а друзья пошли назад к своим. Там уже вовсю читали новый номер «Я — Русский!» и газету РНСС «Народный наблюдатель». Квас закурил, собираясь поведать о том, как скин отделал журналиста, и тут разом рванул напополам жаркое марево воздуха марш «Прощание славянки», все разом зашевелились, выше поднялись стяги. «Все, все, начинается!» — загомонили вокруг. Повинуясь резким командам матюгальника, толпа зашевелилась, заворочалась, выстраиваясь в колонну. Анархия кончилась. Марш начался. Длинная темная змея колонны вытянулась и медленно поползла к Новому Арбату. Оттуда, где в голове колонны под солнцем плескались имперские флаги и красно-бело-черные знамена РНСС, далеко разносились марши, а в перерывах под живую барабанную дробь все тот же резкий голос толкал короткие спичи, неизменно заканчивающиеся одним и тем же призывом: «Слава России!» Колонна вскидывала правые руки отвечала на единых выдохах трижды: «Слава! Слава!! Слава!!!» Их сопровождали два автобуса с ОМОНом, несколько милицейских «козликов» и обычных машин, две кареты «скорой помощи». По бокам колонны цепью вышагивали пешие менты. Дороги по пути следования колонны перекрывали, давая участникам марша пересечь проезжую часть. Почти сразу же случился и первый инцидент, как только колонна медленно втянулась на Новый Арбат. Вся колонна уже пересекла проезжую часть, а последней группке из стоящей иномарки крикнули: «Фашисты — козлы!» Человек десять тут же бросились штурмовать иномарку. Милиция всполошилась. По рядам как бы пробежал электрический ток — многие разворачивались и кидались на врагов. Один скин вспрыгнул на машину и ударами гриндера принялся высаживать лобовое стекло. Но колонна ушла уже достаточно далеко, менты этим воспользовались, отсекли живой клубок вокруг залупнувшейся иномарки от основных сил и навели порядок. Кое-кому перепало дубинкой, но никого не взяли — все-таки слишком много в одном месте безбашенных скинов, и массовой драки милиции, наверное, тоже не хотелось — колонна уже остановилась и выжидала, чем кончится стычка. Менты загоняли обратно наиболее активных, все рвавшихся на помощь своим. Наконец, бритых отогнали от покореженной иномарки, заставили догнать остальных, и колонна снова двинулась вперед. Вторая склока случилась уже на Новом Арбате. Квас вдруг услыхал сзади свистки, крики, звон стекла, шум. Над колонной пронесся ликующий юношеский вопль: «Ура-а-а! Черных бьют!!!»

«Как, уже?» — весело спросил Башня. — Пошли разомнемся!» Ряды смешались. Многие опять повернули назад. Но и милиция не дремала. Место драки моментально отсекли. Квас с компанией и остальные уткнулись в цепь вовремя выстроившихся ментов. Оставалось только криками подбадривать друзей, мельтешащих перед палаткой. Через разбитое стекло палатки то и дело внутрь влетали пустые бутылки, обрушивая ряды товаров. Один кавказец уже лежал на асфальте с пробитой головой, и несколько ментов защищали его от желающих добить. Четверо кавказцев, раздерганных и окровавленных, остервенело отмахивались, но их загоняли градом ударов в палатку. Прилетела бутылка и гулко ударила одного кавказца по голове. Меткий удар оценили восторженным ревом и аплодисментами. Кавказец, держась за голову, побежал во дворы. Менты суетились, выдергивали из драки бритых по одному, заталкивали за цепь. Один скин, которого менты волокли мимо лежащего, все-таки умудрился как-то вывернутся и пыром тяжелого «шелеса» вмазать кавказцу по голове. Обстановка накалялась, все вопили. Толпа напирала на ментов, Кваса притиснули вплотную к молоденькому белобрысому менту, и в глазах его Квас ясно прочитал испуг. Толстый краснолицый капитан что-то орал в матюгальник, но его почти не было слышно из-за воплей десятков и десятков рассвирепевших скинов:

— Хачей бей! Убивай!!!

— Убивай черных!!!

— Бей черножопых!

— Мочи-иии!

Кто-то уже сзади заорал:

— Ментов бей!

В ментов полетела бутылка.

— Мусор-ров бей! Хули за хачей впрягаются!

— Уебывайте отсюда!!!

Из автобусов посыпался ОМОН. На одного из последних скинов, участвующих в драке (остальных уже