угодно — на диване, на двух креслах, на ковре.

— Итак, — начал Роммель. — В одном райончике косые устроили что-то вроде небольшой толкучки. Там никакой ограды, никаких прилавков пока нет, просто косые стоят рядами и торгуют. Я сам туда съездил, там потолкался, вокруг район обнюхал, план нарисовал — наше место. — Роммель сделал ударение на слове «наше». — Там можно будет пошалить нехило. Я это планирую на воскресенье после марша.

— В поддержку Сербии?

— Да. В субботу марш, а вечером в воскресенье работаем. Сейчас я собрал наш актив, мы тут кое-что перетрем, обсудим и выработаем план. Мой план акции такой. Вот возьмите карту. — Роммель пустил по рукам стопочку листов. Каждый взял себе по экземпляру.

— Видите, какой район? Квадратики — это хрущебы, дворы вроде этого, — Роммель мотнул головой в сторону окна. — Район почти весь из хрущеб и панельных девятиэтажек. Овал с галочками — это пустырь. Он начинается сразу после домов. Заштрихованное пятно — это косая барахолка. «Ц» в кружках — это метро «Царицыно», два выхода. «М» в квадратиках — «Марьино», тоже два. Плюсиками и звездочками показаны остановки автобусов и троллейбусов. Видите, ниже я перечислил номера и до каких станций метро идут. Ходят они довольно часто — я там был в воскресенье примерно в то время, когда мы там будем работать. Плюсы района — барахолка буквально у самых домов начинается, то есть мы кидаемся на них внезапно, и от места до станций метро идут только дворы и небольшие улицы, шоссе, какие трудно пересекать, нет. До хрена транспорта помимо метро. Ясно?

Теперь мой план. Стадия первая. Подготовка. Нам надо собрать тридцать-тридцать пять человек. Сейчас нас здесь десять. Иван со своими — еще восемь человек. Штурм, Упырь и Сова — двадцать один, да, в общем?

— Мы еще троих наших приведем, — подал голос Слон. — Да, Нестор?

— Хоть тридцать троих, — отозвался неразговорчивый Нестор.

— Э-э, нет! — вмешался Роммель. — На хер надо. Мы тоже можем собрать хоть пятьдесят человек. На марше клич кинуть, среди фанатов пропаганду развести, но этого не нужно. Я позже объясню, почему. Вообще, чего вы разговорились? Я сейчас план изложу, потом все вопросы. Короче, Слон, скольких надежных вы можете привести?

— От трех до восьми.

— Хорошо. Значит, по минимому — двадцать четыре, двадцать пять. Еще пятерых я наберу. Вы тоже думайте. Короче, с бойцами проблем нет. Дальше — оружие. Никаких ножей, ясен хуй, с собой в тот день не носить. Арматуру, заточки надо будет там незаметно притырить заранее, а после дела там же бросить. Значит, народ собрали, оружие притырили. Все, у кого гриндера на болтах, обязаны взять отвертки. Отмазка — подкручивать подошвы. Да и вообще, можно уж разориться и купить в магазине какую-нибудь дешевку — все равно косому брюхо пробьет, и бросать не жалко. К отвертке в упаковке вряд ли кто-то придерется… Даже дебил отмажется… Так, дальше. Все, кто будет работать, должны найти время за две недели пошляться по району, уяснить для себя, как кому уходить, чтобы не было как один раз, блядь, когда на одной остановке двадцать человек топтались… Так, еще — две недели никому не бриться и все, повторяю, все одеваются в удотское, ясно? Кто будет хоть чуть-чуть смахивать на скина, тут же пойдет домой. Дальше — работа. Ну, это дело техники — кучкуемся по дворам, у метро, где угодно. К назначенному часу сходимся в одно место, кидаемся без крика, месим, также организованно покидаем место, уходим во дворы и там распыляемся. Да, еще. Маленький подленький подвох для ментов. Во время работы как можно громче орите «Хайль Гитлер!», «Скинхед — Вайт Пауэр!» и так далее. Пусть высматривают людей, похожих на нацистов, тогда будет меньше желания тормозить штатских. Так, уход. С этим все ясно — как можно быстрее разбиться на группки, тройки, двойки, одиночки и — исчезнуть. Да, еще — я перетру с Эльзой, она подружек пять так мобилизует — мол, типа-а-а, отвязные парни, туда-сюда, пусть подождут нас там недалеко, и вообще — у кого есть девушки, назначьте им там свидание недалеко — пусть с цветочками вас подождут, просто когда менты будут из машины смотреть, кого бы тормознуть на предмет избиения косых, то до влюбленной парочки они навряд ли будут докапываться… Все ясно?

— А как Ксюша? — вдруг спросил Квас.

— Какая Ксюша?

— Ну, соска, которая нас на тех клоунов навела, что меня под машину загнали?

— А, кстати! Я про нее и забыл! Нормально, она вроде теперь с нами.

— Во, нормально! Она моя будет! Мы, типа, с ней там свидание устроим.

— Погоди, Квас! У тебя же есть девушка! Уступи Ксюшу какому-нибудь холостому!

— Ни хрена!

— Чо ни хрена? Совесть поимей!

— Ладно, ладно, мужики, хватит про девок, вопросы по делу еще есть?

— А если на быков спишут? Типа, криминальные разборки?

— Не спишут. Два кекса с баллончиками, как только все начнется, где-нибудь рядом напишут что-то вроде «Хайль Гитлер!», «скинхеды», «смерть косым», нарисуют свастику или кельтский крест, 88, поставят дату и тут же свалят, не мешаясь в драку. В четыре руки и два баллончика это все рисуется за полминуты.

— Работаем в перчатках?

— Базаришь?!

— Время работы?

— Так ведь тепло же, блядь! Подозрительно — менты вдруг тормознут, хоп — перчатки!

— Сейчас на все отвечу. А ты чего спросил — время? — Да.

— Значит, так. Косых валим, когда начнет темнеть — в девять, в начале десятого. Во-первых, в это время у них там торговля прекращается, меньше вероятности, что кто-нибудь из русских людей попадется под руку. А во-вторых, мы-то отличим в крайнем случае человека от косого, а они хрен кого узнают. Еще вопросы?

В ответ молчание.

— Заебись. Теперь организация. Все тридцать пять человек будут разделены на четыре группы. Может, на пять. У каждой группы будет командир. Командир будет знать место общего сбора. Дальше — полностью его дело, его задача, чтобы группа вовремя подошла на место и так же организованно оттуда свалила. Где и как встречаться, где болтаться до общего сбора, где ховать оружие, как уходить — эта вся херня на усмотрение командира. Еще задача, чтобы в каждой группе не было бойцов, которые после крика «Уходим!» чувствовали себя покинутыми. Чтобы каждый знал, с кем и как ему смываться. Командиры будут планы обсуждать друг с другом, чтобы друг у друга под ногами не болтаться. С этим все?

— Да.

— Тогда план по пунктам на первое время. Пункт первый. Кто свободен на неделе?

Квас, Серега и Боксер подняли руки.

— Отлично. Значит, мы вчетвером — штаб. Наша задача — к среде знать, кто точно поедет, составить список, разбить на группы, назначить командиров, и пусть работают. По телефону особо не трепать — нас четверо, звоните, назначайте встречу, пивка попить, кассетами, дисками обменяться — что угодно. Вашей прослойкой командуешь ты, Слон. К среде вечером надо бы отчитаться о первых результатах. Понял?

— Понял.

— Дальше — ну дальше, все ясно, командиры сами работают. Планы местности чтоб у всех были, чтоб все на месте побывали, чтобы план с собой никто не брал, отмазки, если менты тормознут, за внешний вид — за все это командир отвечает. Поэтому я и говорю — будем брать только надежных, чтобы, блядь, никакой анархии, а то вы знаете, есть любители, ему скажешь, в удотском приходи, а он, козел, разоденется, как на концерт, да еще с таким, блядь, мачете за пазухой, что хоть стой, хоть падай! Есть такие, и что поразительно, что еще на свободе! Еще вопросы есть? Нет? Заебись. Фюреру нужны сильные солдаты — штурмовики, вперед!

Все встали и, подталкивая друг друга в тесном коридорчике, кучей пошли в прихожую. Кваса придержал за руку Слон.

— Короче, узнавал я начет работы: увольняется у нас один кекс, ты приходи в четверг часам к двенадцати, возьми разовый пропуск, и я тебя сразу за проходной встречу, пойдем в отдел кадров. Там тебе