Время 16.20. Телефон уже давно трезвонит на столе. Рябов упрямо не снимает трубку. Подполковник поймал себя на мысли, что хочет сосредоточиться на пустоте своих мыслей.

«Боже, как глубоко это звучит…»

Телефон замолчал, а через несколько секунд зазвонил снова.

– Рябов.

– Здравствуйте, Михаил Анатольевич. Узнали?

По лицу подполковника пробежала то ли дрожь, то ли судорога, губы сложились в кривую ухмылку.

– Да, – выдавил он. Обладатель этого голоса принес ему множество неприятностей. Рябов внезапно пришел в ярость. – Где ты?!

– Вы можете без труда определить мое местопребывание, и все же я бы хотел попросить вас не делать этого. Разговор очень серьезный, я не собираюсь бегать от одного телефона-автомата к другому. Твердо обещаю вам, что буду говорить по крайней мере в течение двух-трех минут, поэтому не торопитесь определить номер телефона. Согласны?

Рябов выдохнул. Он ответит «да», выслушает Антона, а потом скажет, чтобы тот пришел к нему на Лубянку: «Твои ребята здесь соскучились по тебе».

– Да.

– Положение складывается так, Михаил Анатольевич, что в этом деле я нужен вам больше, чем вы мне. По идее я могу бросить все и дать вам утонуть.

Рябов скрипнул зубами:

– Не думай, что ты такой умный. Я все равно доберусь до тебя.

– Вы ошибаетесь. Дело в том, что я как бы продал себя. Сейчас другие службы занимаются так называемым «делом Никишина». Они располагают достаточно ценным материалом, который я передал им и за который вы прекратили бы охоту за мной. Правда, ненадолго. Вам я не верю.

– А я не верю тебе. Что ты там бормочешь? О каких других службах? Я подполковник ФСБ, и дело твое гиблое.

– Вы не правы. Сейчас мое дело куда лучше вашего. У меня достаточно доказательств моей невиновности, и я передал их Премьер-министру. Я разговаривал с ним. Он в курсе всего, служба его личной охраны занимается этим делом. Не сегодня-завтра она закончит его, и Премьер вызовет к себе вашего шефа. Следом ваш шеф призовет вас – он сделает все, чтобы успеть поговорить с вами. Потому что последствия могут быть очень серьезными. Вспомните коробку с пятьюстами тысячами долларов, из-за которой слетели со своих постов директор ФСБ и многие другие. Теперь сравните коробку с деньгами и восемь мин с боевым ОВ. Не идет ни в какое сравнение, правда?

– Я все никак не пойму, куда ты клонишь. – Рука Рябова застыла на полпути к другому телефонному аппарату. Никишин разговаривал с Премьером. Слишком круто, чтобы быть неправдой, и слишком неправдоподобно, чтобы поверить.

– Я предлагаю вам сотрудничество. Вы вливаетесь в команду Берегового и успешно заканчиваете дело вместе. Только вы – без вашего шефа.

Рябов повторил, как попугай:

– Только я? Без моего шефа?

– Боюсь, его участь уже решена. Вы же не последуете за ним, если примете мое предложение. В отличие от него вы окажетесь на коне.

– Мотивировка?

– Очень простая. Мне казалось, вы должны соображать на ходу.

– Я сделаю вид, что не слышал этого.

– Извините, товарищ подполковник. Мотивировка очень простая. Вам не понравилась скрытность операции в первую очередь от первых лиц государства и ее жестокость. Практически вы доказали мою невиновность и доложили об этом своему шефу. Ведь вы доложили ему?

– Допустим. – Рябов уже знал, чем кончится разговор. Он вспомнил о смятой бумаге, которую он сгоряча хотел адресовать Писареву: «В результате комплекса следственных и оперативных мероприятий, проведенных Федеральной службой безопасности совместно с органами МВД…» – Вы хотите, чтобы я свалил своего шефа? – Рябов перешел на «вы».

– Нет, это не является моей целью, ваше начальство вообще меня не интересует. Просто это единственный выход в вашем положении. Впрочем, вы можете пожертвовать и собой.

– Продолжайте.

– В результате вы оказались в довольно трудной ситуации. Вы не могли бросить дело и не могли продолжать его в том же ключе. Для вас важна была истина, поэтому вы влились в компанию генерал- майора Берегового.

– Я влился? – Рябов понял, что тут он может поиграть. Вернее, Антон давал ему эту возможность. Возможность, черт возьми, была неплохой. Это был выход. Он сумеет списать все неудачи на Писарева, ибо у него открываются необыкновенные перспективы. Теперь у него было чем отмыться от этого дерьма, и выражение «чересчур много ошибок», пожалуй, можно похоронить.

А вот войдет ли в его компанию Кравец? Без полковника, возглавлявшего комиссию по факту хищения со склада ОВ, предложение Антона теряло силу. Итак, что он знает о полковнике? Несомненно, умный человек и, насколько понял Рябов, честолюбивый. Если их дело выгорит, а за это говорит очень многое, то место Писарева Кравцу обеспечено. И вообще тут будут фигурировать практически два человека: Кравец и Рябов. Фамилии можно даже поменять местами. С этого и нужно будет начать переговоры с Береговым. Однако вначале – беседа с Кравцом. Откровенная и в то же время осторожная.

Рябов ухмыльнулся. Потом еще раз, когда на ум пришла одна формулировка: боевая интрига. Но он