сдерживал себя. Да-да, они не ограничились одним свиданием у него дома. Что, собственно говоря, удивительно, ведь она совсем не в его вкусе.
Но как-то вечером, когда он отодрал ее по полной программе, она, как и большинство женщин, с которыми он встречался, не вполне восприняла правила игры. В определенной мере это ему нравилось, но обычно приводило к разрыву. Вообще-то оно ему только на руку. А Беате еще пусть спасибо скажет. Ей и вовсе могло не поздоровиться. За несколько дней до этого, когда они лежали в его постели, она вдруг рассказала, где видела его в первый раз.
— На Грюнерлёкка, — сказала она. — Дело было вечером, ты сидел в красной машине с опущенным стеклом, а мимо проходили толпы людей. Это случилось прошлой зимой.
Слова ее Волера ошеломили. В особенности потому, что, если память ему не изменяла, прошлой зимой в вечернее время он был на Грюнерлёкка только в ту субботу, когда они ухлопали Эллен Йельтен.
Заметив, как у него изменилось лицо, она сказала с торжествующими нотками в голосе:
— Я лица хорошо запоминаю. Fusiform gyrus. Это такая извилина в мозгу, благодаря ей человек запоминает лица. А у меня она развита до чрезвычайности. Меня в кунсткамере надо показывать.
— Наверное, — сказал он. — А что ты еще запомнила?
Он приподнялся на локтях, наклонился над ней, провел большим пальцем по горлу. И почувствовал, как кровь у нее в жилах забилась, точно у насмерть перепуганного зайчишки. Или, может, это у него пульс участился?
— Так ты, наверно, и того мужика запомнила? — спросил он, начиная прикидывать, знает ли кто, что она была здесь сегодня вечером. Не проболталась ли она кому-нибудь об их отношениях, хотя он ее предупреждал? Есть ли у него мешки для мусора в кухонном шкафу?
Она повернулась к нему и удивленно улыбнулась:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты узнаешь того мужика, если, к примеру, тебе покажут его фотографию?
Она посмотрела на него долгим взглядом. Осторожно поцеловала.
— Ну? — спросил он и выпростал другую руку из-под одеяла.
— М-м. Нет. Он стоял спиной ко мне.
— Но может, помнишь, как он был одет? Я имею в виду, на случай, если тебя попросят опознать его.
Она покачала головой:
— Веретеновидная извилина помогает запоминать только лица. В остальном мой мозг функционирует совершенно нормально.
— Но ты ведь запомнила цвет машины, в которой я сидел?
Она засмеялась и прижалась к нему:
— Наверное, потому что мне понравилось то, что я увидела.
Он медленно убрал руку у нее с шеи.
Два дня спустя он проверил ее по всем пунктам программы. И ей не понравилось то, что она видела. И то, что слышала. И то, что чувствовала.
Dig if you will the picture of you and I engaged in a kiss — the sweat of your body covers me…[59]
Беате приглушила звук.
— Чего ты хочешь? — спросила она и опустилась в кресло.
— Я же сказал. Попросить прощения.
— Ты уже попросил. Так что подведем под этим черту. — Она демонстративно зевнула. — Я вообще- то лечь собиралась, Том.
Он чувствовал, как его начинает обуревать гнев. Не тот, что огненно-красной лавой сметает все преграды и ослепляет, а тот, что, вздымаясь белой лавиной, придает мысли ясность и силу.
— Отлично. Тогда перейду к делам. Где Харри Холе?
Она рассмеялась. Принц сорвался на фальцет.
Том закрыл глаза, чувствуя, как наливается силой от бешенства, словно наполнившего его сосуды ледяной освежающей водой:
— Харри звонил тебе в тот вечер, когда исчез. Он переслал тебе сообщения. Ты его связная, единственный человек, на которого он сейчас может положиться. Так где он?
— Я и вправду очень устала, Том. — Она поднялась с кресла. — Если у тебя еще есть вопросы, на которые ты не получишь ответа, то давай отложим этот разговор на завтра.
Том Волер не тронулся с места:
— У меня сегодня случился разговор с охранником в «Ботсене». Харри побывал там вчера вечером, из-под носа у нас улизнул, хотя мы всю уголовку на ноги подняли. Ты знала, что Харри заодно с Расколем?
— Ума не приложу, о чем ты говоришь и какое все это имеет отношение к делу.
— И я тоже, но предлагаю тебе присесть, Беате. И выслушать короткую историю; мне сдается, она заставит тебя посмотреть на Харри и его друзей иными глазами.
— Ответ будет отрицательный, Том. Уходи!
— Даже если эта история связана с твоим отцом?
Он заметил, как у нее дрогнули губы, и понял, что он на верном пути.
— У меня есть источники — как бы это сказать, — недоступные простым полицейским, вот почему мне точно известно, что произошло, когда твоего отца застрелили в Рюене. И кто убил его, тоже известно.
Беате напряженно уставилась на него.
Волер рассмеялся:
— На такое ты не рассчитывала, верно?
— Ты лжешь.
— Отца твоего убили из «узи» шестью выстрелами в грудь. Согласно рапорту, он вошел в банк для переговоров с грабителями один и без оружия, следовательно, никаких аргументов у него не было. Он мог добиться только того, что грабители разнервничаются и еще больше ожесточатся. Вопиющая ошибка. Непостижимая. Особенно если учесть, что твой отец славился своим профессионализмом. Но на самом деле с ним был напарник. Многообещающий молодой инспектор, у которого впереди блестящая карьера. Но он никогда не сталкивался с ограблением банка live,[60] во всяком случае с налетчиками и настоящими пушками. В тот день он предложил отвезти твоего отца домой после работы, поскольку всегда старался оказаться в обществе начальства. Так что отец твой подъехал в Рюен не на своей машине, о чем в рапорте не говорится. Ведь когда вам с мамой сообщили о случившемся, машина стояла у вас в гараже, верно, Беате?
Он заметил, как у нее на шее набухла и посинела артерия.
— Черт бы тебя побрал совсем, Том.
— Иди сюда и послушай папочкину сказочку, — сказал он и хлопнул рукой по лежавшей рядом с ним думке. — Потому что я буду говорить очень тихо, а тебе, честно говоря, следует ее запомнить.
Она непроизвольно приблизилась к нему на шаг, но остановилась.
— О'кей, — сказал Том. — Случилось так в тот день… когда это произошло?
— В пятницу, третьего июня, в четверть четвертого, — прошептала она.
— Ну да, в тот июньский день. Они услышали сообщение по радио, банк оказался неподалеку, они подъехали и заняли позицию с оружием в руках. Молодой инспектор и умудренный опытом старший инспектор. Они действовали по инструкции, ждали подкрепления или хотя бы того момента, когда грабители выйдут на улицу. Но тут вдруг в проеме двери появился один из грабителей, приставив к виску сотрудницы банка дуло автомата. Он выкрикнул имя твоего отца. Грабитель увидел их через окно и узнал старшего инспектора Лённа. Он заявил, что женщине вреда не нанесет, но им нужен заложник. Так что если Лённ согласится занять ее место, то все о'кей. Но в таком случае он должен оставить оружие и войти в помещение один. И что же делает твой отец? Он начинает соображать. А соображать ему надо быстро.
