— Да-да, но…

— Мне надо кое-что сказать тебе, Беате. Арне Албу…

— Отлично. Но погоди, выслушай сперва меня.

— Голос у тебя какой-то встревоженный.

— А я и правда тревожусь! — Крик ее словно разорвался в трубке. Потом, уже спокойнее, она добавила: — Они отправились за тобой, Харри. Я попыталась позвонить и предупредить тебя, когда они отсюда уехали, но никто не ответил.

— О чем ты говоришь?

— Том Волер… у него ордер и санкция.

— Что-что? Ордер на мой арест?

Только теперь Беате поняла, почему его голос сперва показался ей чужим. Он был выпивши. Она сглотнула:

— Скажи, где ты, Харри, я приеду и заберу тебя. Тогда мы сможем оформить добровольную явку. Я пока не знаю точно, о чем идет речь, но я хочу помочь тебе, Харри. Я обещаю. Харри? Не делай глупостей, о'кей? Алло?

Она осталась с трубкой в руке и слышала все те же далекие голоса, смех и звяканье бокалов, а потом чей-то голос произнес:

— Это Майя у «Шрёдера».

— А где…

— Он ушел.

Вигдис Албу разбудило гавканье Грегора. Капли дождя стучали по крыше. Она посмотрела на часы. Половина восьмого. Она, наверное, задремала. Стоявший перед ней стакан был пуст, дом был пуст, и вообще одна сплошная пустота и вокруг и внутри. Нет, не на это был рассчитан ее план.

Она поднялась, подошла к двери на террасу и посмотрела на Грегора. Он лаял на ворота, уши и хвост у него стояли торчком. Что же ей с ним делать? Отдать кому-нибудь? Или усыпить? Даже дети не питали никаких теплых чувств к этому непоседливому, нервному псу. Так вот, план. Она посмотрела на полупустую бутылку джина на стеклянном столике. Пора доставать следующую.

Гавканье Грегора повисало в воздухе. Гав-гав! Арне говорил, что нервический лай пса успокаивает, создает ощущение, что кто-то тебя охраняет. И еще он говорил, что собаки чуят врагов, потому что тот, кто хочет тебе зла, пахнет совсем иначе, чем друзья. Она решила завтра же позвонить ветеринару, ей надоело ухаживать за псом, который начинал гавкать всякий раз, как только она входила в гостиную.

Вигдис приоткрыла дверь на террасу и прислушалась. Сквозь лай Грегора и шум дождя раздалось звяканье звонка. Она успела провести щеткой по волосам и стереть пятно от туши под левым глазом до того, как дверной звонок — подарок родителей мужа на новоселье — сыграл привычные три такта «Мессии» Генделя. Она догадывалась, кто это мог быть. И ожидания ее не обманули. Почти.

— Констебль? — спросила она, искренне изумившись. — Какой приятный сюрприз.

Стоявший на крыльце человек промок до нитки, капли скатывались у него с бровей. Он прислонился одной рукой к дверному косяку и смотрел на нее, не отвечая. Вигдис Албу отворила дверь настежь и снова прикрыла глаза:

— Может, войдете?

Она повела его в гостиную, слыша, как позади хлюпают его ботинки. Она знала: ему нравится то, что он видит перед собой. Не снимая пальто, он уселся в кресло. Она заметила, что на обивке под ним сразу расплылось мокрое пятно.

— Как насчет стаканчика джина, констебль?

— А «Джим Бим» у вас есть?

— Нет.

— Ладно, тогда и джин сойдет.

Она принесла хрустальные бокалы — свадебный подарок свекра и свекрови — и налила себе и Харри.

— Примите мои соболезнования, — сказал полицейский и поглядел на нее красными блестящими глазами, из чего она заключила, что он уже прилично выпил сегодня.

— Благодарю! — сказала она. — Выпьем!

Сделав глоток, Вигдис заметила, что он опустошил бокал наполовину Она вертела в руках свой бокал, когда он внезапно произнес:

— Это я лишил его жизни.

Вигдис непроизвольно коснулась висевшей у нее на шее жемчужной нити — «утреннего дара».[49]

— Я не хотел, чтобы дело этим закончилось, — пояснил он, — но действовал глупо и неосторожно. Это я вывел на него убийц.

Вигдис поспешила поднести бокал к губам, чтобы он не заметил, что она готова расхохотаться.

— Теперь вам это известно.

— Теперь мне это известно, — прошептала она. Ей показалось, что у него в глазах промелькнуло удивление.

— Вы говорили с Томом Волером, — скорее с утвердительной, нежели с вопросительной интонацией сказал Харри.

— Это тот сыщик, который полагает, будто он дар божий… ну да ладно. Да, я говорила с ним. И разумеется, рассказала ему все, что знала. А что, не надо было этого делать, Харри?

Он пожал плечами.

— Я что, подставила вас, Харри? — Она подобрала под себя ноги и озабоченно посмотрела на него из-за бокала.

Он не ответил.

— Еще джину?

Харри кивнул:

— Во всяком случае, одна хорошая новость у меня для вас есть, — он внимательно следил, как она наполняет его бокал. — Вечером я получил по электронной почте письмо, автор которого признается в убийстве Анны Бетсен. Он все время сбивал меня с толку, делал все, чтобы я поверил, будто ее убил Арне.

— Тонкая работа, — сказала Вигдис. — Ой, что я делаю, — она пролила джин на стол.

— А вы вроде бы совсем не удивились?

— Да меня больше уже ничего не удивляет. Вообще-то говоря, я не думаю, что у Арне настолько крепкая нервная система, чтобы совершить расчетливое, хладнокровное убийство.

Харри почесал в затылке:

— И все же. Теперь я могу доказать, что Анну Бетсен убили. Вечером, перед тем как уйти из дома, я переслал моей коллеге признательные показания этого человека. И все прочие электронные послания, что получил от него. Это значит, что касательно моей роли я выложил все карты на стол. В свое время у меня с Анной был роман. Беда в том, что я побывал у нее в тот вечер, когда ее убили. Мне, конечно, следовало бы сразу же сообщить об этом, но я сглупил, понадеялся, что сам во всем разберусь и заодно докажу, что к убийству не имею никакого отношения. Но…

— Вы действовали необдуманно и неосторожно. Вы уже об этом говорили, — она задумчиво смотрела на него, поглаживая лежавшую рядом с ней на диване думку. — Что ж, кое-что мне, конечно, стало ясно. И все же никак в толк не возьму — разве это преступление, если мужчина проводит время с женщиной, с которой хочет… хочет провести время? Объясните, Харри!

— Ладно, — он влил в себя новую порцию чистого джина. — На следующее утро я ничего не