Албу — преступник.
— Интересно, — сказал Эуне. — Слушай, зачем нам опять эти картины смотреть? Они только ужас нагоняют.
— Ты и вправду уверен, что ничего такого в них не замечаешь?
— Ну как тебе сказать, они принадлежат кисти молодого художника с претензией на оригинальность, с чрезмерной тягой к театральности и отсутствием элементарных навыков.
— Моя коллега Беате Лённ сегодня не смогла прийти, она сейчас в Германии на конференции следователей, рассказывает, как с помощью цифровых манипуляций с изображением на видео или фото и подключением веретеновидной извилины можно опознать в лицо преступника под маской. У нее редкая врожденная способность: она помнит лица всех людей, когда-либо встречавшихся ей.
Эуне кивнул:
— Мне этот феномен известен.
— Когда я показал ей эти картины, она сразу назвала прототипы персонажей.
— Да ну?! — Эуне поднял бровь. — Ну-ка давай выкладывай.
Харри показал пальцем:
— Слева Арне Албу, в центре Альф Гуннеруд, ну а справа я.
Эуне прищурился, поправил очки и стал рассматривать портреты с разных точек.
— Интересно, — пробормотал он. — В высшей степени интересно. А я вижу только очертания лиц.
— Я хотел, чтобы ты как эксперт поручился, что такое вполне возможно. Тогда мы сможем доказать более тесную связь Гуннеруда с Анной.
Эуне взмахнул рукой:
— Если то, что ты говоришь о фрекен Лённ, правда, то ей достаточно минимум миниморум информации, чтобы узнать лицо.
Когда они вышли на улицу, Эуне сказал, что из профессионального интереса хотел бы встретиться с этой Беате Лённ.
— Она следователь, как я понимаю?
— Да, в отделе грабежей. Мы с ней распутываем дело Забойщика.
— А, понял. Как продвигается?
— Так себе. Следов немного. Они предполагали, что он скоро пойдет на новое ограбление, но пока что этого не случилось. Что, вообще-то говоря, несколько странно.
На Бугстадвейен Харри увидел кружащиеся в воздухе первые осенние снежинки.
— Зима! — крикнул Али с другой стороны улицы и показал Харри пальцем на небо. Он что-то сказал брату на урду, и тот сразу заменил его в роли грузчика и стал затаскивать ящики с фруктами в магазинчик. Али мягкой походкой пересек улицу и подошел к Харри.
— Здорово, что все закончилось, — улыбнулся он.
— Конечно, — ответил Харри.
— Осень — дерьмовое время года. Наконец-то снежок пошел.
— Точно. А я думал, ты о том деле говорил.
— С этим компьютером в твоем чулане? Оно закончено?
— А тебе никто об этом не говорил? Они нашли человека, который его там поставил.
— Вот оно что. Поэтому жене сообщили, что мне не надо сегодня на допрос в Управление. А что там на самом-то деле произошло?
— Коротко говоря, один тип пытался представить дело так, будто я был замешан в серьезном преступлении. Если пригласишь меня сегодня на обед, я подробнее расскажу.
— Да ведь я уже тебя пригласил, Харри!
— Ты не сказал, в котором часу.
Али возвел очи горе:
— И почему у вас обязательно надо день и час назначать, чтобы в гости прийти? Да ты просто в дверь постучи, и я открою, а еда у нас завсегда есть.
— Спасибо, Али, я постучу громко и отчетливо. — Харри отпер ворота.
— А вы с той дамой разобрались? Может, это сподручная была.
— О ком ты говоришь?
— Да о той незнакомой даме, я ее в тот день перед дверью в подвал видел. Я о ней этому говорил… Тому, как его там?
Харри застыл, забыв нажать ручку ворот:
— Ну-ка, Али, давай в точности выкладывай, что ты ему говорил.
— Он спросил, не заметил ли я чего необычного в подвале или около него, вот я и сказал, что видел незнакомую даму у входа в подвал. Когда я вошел в подъезд, она стояла ко мне спиной. Я это запомнил, потому что хотел спросить, кто она такая. Но потом услышал, как щелкнул замок, и решил, что раз у нее ключ, значит, все о'кей.
— Когда это случилось и как она выглядела?
Али досадливо всплеснул руками:
— Я ведь торопился, да и видел ее только со спины. Три недели назад? Или пять? Блондинка? Брюнетка? Не представляю.
— Но ты уверен, что это была женщина.
— По крайней мере, мне показалось, что это дама.
— Альф Гуннеруд был среднего роста, узкоплечий, не очень коротко стриженный, темноволосый.
Али задумался:
— Да, конечно, могло быть и так. Но это могла быть и дочь фру Мелькерсен, она к ней как раз заходила. Например!
— Ладно, бывай, Али.
Харри решил сперва принять душ, одеться и отправиться к Ракели и Олегу, которые пригласили его на блины и партию в тетрис. В день их возвращения Ракель показала привезенные из Москвы замечательные шахматы с резными фигурами и доской из дерева и перламутра. Но к сожалению, ей совсем не понравился пистолет Namco G-Con 45, который Харри купил в подарок Олегу, и она его немедленно конфисковала, заявив, что Олегу нельзя дарить игрушечное оружие, по крайней мере пока ему не исполнится двенадцать лет. Харри с Олегом слегка смутились и без разговоров согласились с ней. Правда, они знали, что позднее Ракель воспользуется присутствием Харри и оставит его присматривать за Олегом, а сама отправится на вечернюю пробежку. И Олег шепнул Харри, что видел, куда она спрятала Namco G-Con 45.
Стоя под душем, горячие струи которого выгнали поселившийся в его теле холод, Харри старался забыть разговор с Али. Место сомнениям найдется всегда, каким бы ясным ни казалось дело. А Харри родился скептиком. Но в какие-то моменты необходимо просто верить, если хочешь, чтобы твое существование обрело контуры, обрело смысл.
Харри вытерся, побрился и надел чистую рубашку. Посмотрел на себя в зеркало и осклабился. Олег сказал, что у него желтые зубы, и Ракель как-то слишком громко рассмеялась. В зеркале он увидел распечатку первого письма от C#MN, которая по-прежнему висела на противоположной стене. Завтра он ее сорвет и на это место снова повесит фотографию с Сестренышем и им самим. Завтра. Он уперся взглядом в текст в зеркале. Странно, что он не обратил на это внимания в тот вечер, когда вот так же стоял перед зеркалом и чувствовал, что чего-то не хватает. Наверное, когда постоянно видишь одну и ту же вещь, взгляд замыливается и ты ее не замечаешь. Он снова посмотрел на текст в зеркале. Потом вызвал такси, надел ботинки и стал ждать. Посмотрел на часы. Такси уже наверняка подъехало. Вперед! И тут он поймал себя на том, что опять поднимает телефонную трубку и набирает номер.
— Эуне.
— Мне надо, чтобы ты заново прочитал все письма. И попробовал разобраться, мужчина их писал или женщина.
