– …как великий преступник, конечно, – сказал капитан Немо, на губах которого промелькнула высокомерная улыбка. – Да, как бунтовщик, быть может, изгнанный из среды человечества.

Инженер промолчал.

– Что же вы не отвечаете, сударь?

– Не мне судить капитана Немо, по крайней мере, за его прошлую жизнь, – сказал Сайрес Смит. – Я не знаю, как и никто не знает, каковы были мотивы этого необычайного образа жизни, и не могу осуждать последствий, не ведая причин. Но зато я знаю, что с самого нашего прибытия на остров Линкольна над нами простерлась благодетельная рука, что все мы обязаны жизнью могущественному, доброму и великодушному человеку и что этот могущественный, добрый и великодушный человек – вы, капитан Немо.

– Да, это я, – кратко ответил капитан. Инженер и журналист встали. Их товарищи приблизились и хотели выразить словами и жестами признательность, переполнявшую их сердца.

Капитан Немо знаком остановил их и, более взволнованно, чем сам хотел бы, проговорил:

– Сначала выслушайте меня.

В немногих словах, кратких и точных, капитан Немо рассказал историю всей своей жизни.

Его рассказ был недолог, но, чтобы закончить его, капитану Немо пришлось собрать все свои силы.

Было ясно, что он с трудом преодолевает слабость. Несколько раз Сайрес Смит просил его отдохнуть, но старец отрицательно качал головой, как человек, который не уверен, что доживет до завтра. Журналист предложил ему свои услуги как врач, но капитан Немо ответил:

– Это не нужно. Мои дни сочтены.

Капитан Немо был индус, принц Даккар, сын раджи, правителя Бандельканда – в то время независимой от англичан территории – и племянник индийского героя Типпо-Саиба. Когда мальчику исполнилось десять лет, отец послал его в Европу, желая дать ему законченное образование. При этом раджа втайне надеялся, что его сын получит возможность бороться равным оружием с теми, кто угнетает его родину.

С десяти до тридцати лет принц Даккар, одаренный блестящими способностями, выдающимся умом и благородной душой, поглощал всевозможные знания. Он много успел в науках, литературе и искусствах.

Принц Даккар объехал всю Европу. Его богатство и происхождение делали юношу желанным гостем для всех, но мирские соблазны никогда не привлекали его. Молодой и красивый, он был серьезен и мрачен. Он горел жаждой знания, жажда мести владела его сердцем.

Принц Даккар ненавидел. Он ненавидел ту единственную страну, куда он не пожелал ступить ногой, единственный народ, чьи заискивания он неизменно отвергал. Он ненавидел Англию, и эта ненависть была тем сильнее, что многое в Англии восхищало его.

Этот индус сосредоточил в себе всю ненависть побежденного к победителю. Угнетатель не находил прощения у угнетенного. Сын одного из трех князей, которых Соединенное королевство сумело подчинить себе только юридически, вельможа из рода Типпо-Саиба, с детства обуреваемый жаждой мести, протеста и любовью к своей поэтической родине, скованной цепями англичан, не пожелал ступить ногой на проклятую им землю, хозяева которой обрекли Индию на рабство.

Принц Даккар стал художником: сокровища искусства преисполняли его благородным восторгом; он сделался ученым, для которого не было тайн в высших науках; государственным деятелем, изучившим все тонкости дипломатии при европейских дворах. Поверхностный наблюдатель мог принять его за одного из тех «граждан мира», которые хотят все знать, но не желают действовать, за богатого путешественника с высокомерным и отвлеченным умом, бродящего по свету и не имеющего родины.

Это было неверно. Художник, ученый, государственный деятель остался индусом в душе, индусом, жаждущим мщения, индусом, который надеялся когда-нибудь вернуть родине утраченные права, изгнать оттуда чужеземцев, снова сделать Индию независимой.

В 1849 году принц Даккар возвратился в Бандельканд. Он женился на благородной индуске, сердце которой, как и его, обливалось кровью в эти несчастные для родины дни. У него было двое детей, он очень любил их. Но, наслаждаясь семейным счастьем, Даккар не забывал о порабощении Индии. Он ждал удобной минуты. И эта минута наступила.

Иго англичан стало невыносимым для народов, населяющих Индию. Принц Даккар сделался глашатаем недовольных. Он заразил их ненавистью, которую питал к чужеземцам. Он объехал не только не зависимые еще области полуострова Индостан, но и провинции, непосредственно подчиненные британским властям. Он напоминал о героических днях Типпо-Саиба, который пал смертью храбрых в Сирингапатаме, защищая свою родину.

В 1857 году разразилось великое восстание сипаев[48]. Душой его был принц Даккар. Он организовал этот гигантский протест. Он отдал этому делу все свои таланты, все свое состояние. Он не жалел самого себя: сражаясь в первых рядах бойцов, он рисковал жизнью, как любой из незаметных героев, которые поднялись, чтобы освободить родину. В двадцати сражениях он получил десяток ран, но не умер даже тогда, когда последние борцы за независимость пали, сраженные пулями англичан.

Никогда господство Британии в Индии не подвергалось такой опасности. Если бы оправдалась надежда сипаев и они получили поддержку извне, может быть, наступил бы конец владычеству Соединенного королевства в Азии.

Имя принца Даккара покрылось славой. Его храбрый носитель не таился и выступал открыто. За его голову назначили цену, и если не нашлось предателя, который его выдал, то отец и мать героя, его жена и дети заплатили за него своей жизнью раньше, чем он узнал, какой опасности подвергаются его близкие.

Право и на сей раз уступило силе. Но цивилизация никогда не отступает. Сипаи были побеждены, и страна древних раджей снова подпала под владычество Англии, еще более жестокое.

Принц Даккар, которому не пришлось умереть, возвратился в горы Бандельканда. Он остался навеки один. Принц Даккар собрал все, что осталось от его богатства, призвал к себе десятка два самых верных своих товарищей, и в один прекрасный день все они исчезли.

Где же думал принц Даккар найти независимость, в которой ему отказал наш обитаемый мир? Под