Юношу удалось быстро привести в чувство. Увидя себя в своей комнате, он слегка улыбнулся, но едва мог сказать несколько слов – до того ослаб. Гедеон Спилет осмотрел его раны. Журналист опасался, что они снова открылись, так как не успели как следует затянуться. Этого не случилось. Откуда же такое изнеможение? Почему состояние Герберта ухудшилось?

Юноша задремал лихорадочным сном. Журналист и Пенкроф остались возле его постели.

Тем временем Сайрес Смит рассказал Набу о том, что произошло в корале, а Наб сообщил своему хозяину, какие события разыгрались на плато.

Пираты показались на опушке леса, возле Глицеринового ручья, только прошлой ночью. Наб, который стоял на страже птичьего двора, не колеблясь, выстрелил в одного из разбойников, который собирался переправиться через ручей, но из-за темноты он не видел, попал ли в этого негодяя. Во всяком случае, это не испугало шайку, а Наб едва успел вернуться в Гранитный Дворец, где он, по крайней мере, был в безопасности.

Но что было делать дальше? Как помешать пиратам опустошить плато? Имел ли Наб возможность предупредить хозяина? Да и они, обитатели кораля, – в каком они были положении?

Сайрес Смит и его товарищи ушли 11 ноября, а в этот день было 29-е число. Итак, Наб уже восемнадцать дней не имел других известий, кроме тех, которые ему принес Топ. А это были печальные известия: Айртон исчез, Герберт тяжело ранен, инженер, журналист и моряк, по существу, арестованы в корале.

«Что делать?» – спрашивал себя бедный Наб. За себя лично он мог не опасаться, так как пираты не в состоянии были проникнуть в Гранитный Дворец. Но постройки, плантации, все оборудование – во власти разбойников. Не нужно ли спросить Сайреса Смита, что делать, и, по крайней мере, предупредить его об опасности?

Набу пришло в голову прибегнуть к помощи Юпа и переслать с ним записку. Он знал, как умна эта обезьяна, которая не раз доказывала свою сообразительность. Юп понимал слово «кораль», которое при нем часто повторяли, и, как мы знаем, он неоднократно ездил туда на повозке вместе с Пенкрофом. Рассвет еще не наступил. Проворный оранг, несомненно, сумеет пройти через лес, и если даже пираты увидят Юпа, то сочтут его одним из обитателей лесной чащи.

Наб не стал медлить. Он написал записку и привязал ее к шее обезьяны. Потом он подвел Юпа к дверям дворца, спустил на землю длинную веревку и несколько раз повторил:

– Юп! Юп! Кораль! Кораль!

И обезьяна поняла. Юп уцепился за веревку, быстро соскользнул вниз и исчез во тьме, не обратив на себя внимания пиратов.

– Ты хорошо сделал, Наб, – сказал Сайрес Смит. – Но, если бы ты не извещал нас, было бы еще лучше…

Говоря это, Сайрес Смит думал о Герберте, который так сильно пострадал от перевозки.

Наб продолжал свой рассказ. Пираты не показывались на побережье. Не зная, какова численность колонии, они могли предполагать, что Гранитный Дворец находится под защитой большого отряда. Вероятно, они не забыли, что при нападении их брига на остров они были встречены многочисленными выстрелами как с нижних, так и с верхних скал, и решили не подвергать себя опасности. Но плато Дальнего Вида было им доступно и не находилось в сфере огня Гранитного Дворца. Пираты, предавшись грабежу, принялись все жечь и опустошать, творя зло ради зла. Разбойники ушли всего за полчаса до появления колонистов, вероятно, думая, что последние все еще сидят в корале.

Таковы были эти важные события. Присутствие пиратов являлось постоянной угрозой для обитателей острова Линкольна, которые до сих пор были так счастливы. Они могли ожидать еще худших бед.

Гедеон Спилет остался во дворце с Гербертом и Пенкрофом, а Сайрес Смит вышел в сопровождении Наба, чтобы выяснить размеры бедствия.

К счастью, пираты не дошли до подножия Гранитного Дворца. Мастерские в Трубах не избежали бы разрушения. Но их было бы, пожалуй, легче восстановить, чем развалины, громоздившиеся на плато Дальнего Вида.

Сайрес Смит с Набом направились к реке Благодарности и поднялись по левому берегу, не встречая никаких следов пиратов. На другой стороне реки, в густом лесу, они также не увидели ничего подозрительного.

Впрочем, судя по всем признакам, можно было предположить следующее: либо пираты знали о возвращении колонистов в Гранитный Дворец, так как видели их на дороге из кораля, либо они, разграбив плато, ушли в лес Якамара и не знали, что колонисты возвратились.

В первом случае они должны были вернуться в кораль, оставленный без защиты, где хранились ценные припасы.

Во втором случае они, вероятно, направились в свой лагерь и ждали удобной минуты, чтобы повторить нападение.

Их следовало бы предупредить, но начало мероприятий по очистке острова от пиратов зависело от состояния Герберта. Сайресу Смиту были нужны все его люди, а в настоящее время никто не мог покинуть Гранитный Дворец.

Инженер с Набом вышли на плато. На плантацию было жалко смотреть: поля были вытоптаны, несжатые колосья валялись на земле. Другие посевы пострадали не меньше. Огород был весь изрыт. К счастью, в Гранитном Дворце имелся запас семян, и ущерб можно было возместить.

Что же касается мельницы, птичника, конюшен, то все это было уничтожено огнем. Перепуганные животные бродили по плато. Птицы, которые во время пожара улетели на озеро, возвращались на привычные места и бродили по берегу. Тут все приходилось строить заново.

Сайрес Смит был бледен. На лице его отражался трудно сдерживаемый гнев, но он не произнес ни слова. В последний раз взглянули они на опустошенные поля, на дым, клубившийся над развалинами, и вернулись в Гранитный Дворец.

Наступили самые печальные в жизни колонистов дни. Герберт слабел все больше и больше. Казалось, в нем развивается какая-то новая тяжелая болезнь – результат сильного потрясения всего организма. Гедеон