Твой бег и мощь, взглянуть на клубы дыма,

Которые твой ясный луч крадут,1509

121 И вновь разгневаться неукротимо

На то, что местом торга сделан храм,

Из крови мук возникший нерушимо.

124 О рать небес, представшая мне там,

Молись за тех, кто бродит, обаянный

Дурным примером, по кривым путям!

127 В былом сражались, меч подъемля бранный;

Теперь — отнять стараясь где-нибудь

Хлеб, любящим Отцом всем людям данный.1510

130 Но ты, строчащий, чтобы зачеркнуть,1511

Знай: Петр и Павел, вертоград спасая,

Тобой губимый, умерли, но суть.

133 Ты, впрочем, скажешь: 'У меня такая

Любовь к тому, кто одиноко жил

И пострадал, от плясок умирая,

136 Что и Ловца и Павла я забыл'.1512

1 Парил на крыльях, широко раскрытых,

Прекрасный образ и в себе вмещал

Веселье душ, в отрадном frui1513 слитых.

4 И каждая была как мелкий лал,

В котором словно солнце отражалось,

И жгучий луч в глаза мне ударял.

7 И то, что мне изобразить осталось,

Ни в звуках речи, ни в чертах чернил,

Ни в снах мечты вовек не воплощалось.

10 Я видел и внимал, как говорил

Орлиный клюв, и 'я' и «мой» звучало,

Где смысл реченья «мы» и «наш» сулил.

13 'За правосудье, — молвил он сначала, —

И праведность я к славе вознесен,

Для коей одного желанья мало.

16 Я памятен среди земных племен,

Но мой пример в народах извращенных,

Хоть и хвалим, не ставится в закон'.

19 Так пышет в груде углей раскаленных

Единый жар, как были здесь слиты

В единый голос сонмы просветленных.

22 И я тогда: 'О вечные цветы

Нетленной неги, чьи благоуханья

Слились в одно, отрадны и чисты,

25 Повейте мне, чтоб я не знал алканья,

Которым я терзаюсь так давно,

Не обретая на земле питанья!

28 Хоть в небесах другой стране1514 дано

Служить зерцалом правосудью бога,

Оно от вашей не заслонено.

31 Вы знаете, как я вам внемлю строго,

И знаете сомненье1515, тайных мук

Моей душе принесшее столь много'.

34 Как сокол, если снять с него клобук,

Вращает голову, и бьет крылами,

И горд собой, готовый взвиться вдруг,

37 Так этот образ, сотканный хвалами

Щедротам божьим, мне себя явил

И песни пел, неведомые нами.

40 Потом он начал: 'Тот, кто очертил

Окружность мира, где и сокровенный,

И явный строй вещей распределил,

43 Не мог запечатлеть во всей вселенной

Свой разум так, чтобы ее предел

Он не превысил в мере несравненной.

46 Тот первый горделивец, кто владел

Всем, что доступно созданному было,

Не выждав озаренья, пал, незрел.1516

49 И всякому, чья маломощней сила,

То Благо охватить возбранено,

Что, без границ, само себе — мерило.