Не за картами гну теперь спину,Как изволите вы полагать.Отказавшись от милой цензуры,Погубил я досуги свои, —Сам читаю теперь корректурыИ мараю чужие статьи!Побежал бы, как школьник из класса,Я к тебе, позабывши журнал,Но не знаю свободного часаС той поры, как свободу узнал!..Пусть цензуру мы сильно ругали,Но при ней мы спокойно так спали,На охоте бывать успевалиИ немало в картишки играли!..А теперь не такая пора:Одолела пииту забота,Позабыл я, что значит игра,Позабыл я, что значит охота! —Потому что Валуев сердит;Потому что закон о печатиЗапрещеньем журналу грозит,Если слово обронишь некстати!Впрочем, в пятницу буду я радДо Любани с тобой прокатиться:Глухари уж поют, говорят,Да и вальдшнепу поволочиться,Полагаю, приходит черед…Сговоримся, — и завтра в поход!Так и чудится: вальдшнеп уж тянет,Величаво крылом шевеля,А известно — как вальдшнеп потянет,Так потянет и нас в лес, в поля!..
Не громка моя лира, в ней нетВеличавых, торжественных песен,Но придет, народится поэт,Вдохновеньем могуч и чудесен,Он великую песню споет,И героями песни той чуднойБудут: царь, что стезей многотруднойЦарство русское к счастью ведет;Царь, покончивший рабские стоны,вековую бесправность людейИ свободных сынов миллионыДаровавший отчизне своей;И крестьянин, кого возрастилВ недрах Руси народ православный,Чтоб в себе — весь народ он явилОхранителем жизни державной!Сын народа! тебя я пою!Будешь славен ты много и много…Ты велик — как орудие бога,Направлявшего руку твою!
Ликует враг, молчит в недоуменьиВчерашний друг, качая головой,И вы, и вы отпрянули в смущеньи,Стоявшие бессменно предо мнойВеликие, страдальческие тени,О чьей судьбе так горько я рыдал,На чьих гробах я преклонял колениИ клятвы мести грозно повторял…Зато кричат безличные: «Ликуем!»,Спеша в объятья к новому рабуИ пригвождая жирным поцелуемНесчастного к позорному столбу.