Яга.

Это был шаг навстречу, и Маша не стала отказываться. Посмотрим, что такое «Хеннеси», не скипидар же.

Едва охранник отошел, как Эльчин повернулся к Маше и прошипел, брызгая слюной от ярости:

— Ты пожалеешь, девка! Я тебя…

Маша схватила чей-то стакан с колой:

— Еще не остыл? Добавить?

Все готово было повториться, но неожиданно ей на помощь пришел второй гном. Обняв Эльчина за плечи, он заставил его слезть с табурета и молча увел.

Когда они скрылись, все одновременно заговорили. Поросята, блестя на Машу глазами сквозь прорези масок, выясняли, кто бы что сделал на ее месте. Одна сказала, что не стала бы плескать в Эльчина водой, а нашла бы подходящие слова. Две других — что пожаловались бы папе. Повторять Машин подвиг никого не тянуло.

— Не бери в голову, я тебя прикрою, — пообещал Маше Медведь. И веско добавил: — Мои шнурки кое-что значат в этом мире.

Баба Яга сказала, что ее шнурки мало известны в мире, зато кормят колбасой всю Ярославскую область, и, если Маше придется бежать, ее спрячут в одном из отдаленных селений. Шуточка была с неприятным намеком.

— Да кто они такие? — спросила Маша. — Эльчин и этот, второй?

— Сейран, — подсказала Баба Яга. — Детки нефтяного короля Амирова. Принцы ненормальные. У нас тут все принцы или принцессы и все ненормальные.

— Почему ненормальные? — удивилась Маша.

— А спроси их, дурочек, — Баба Яга (она же колбасная принцесса) кивнула на Трех Поросят. — Мечтают об удачном замужестве. Чтоб соединить папины магазины с заводами мужа, и получилась бы торгово-промышленная империя… Ну и женитесь с заводами, идиотки! Пускай у вас родятся швейные машинки.

Одна из Трех Поросят снисходительно объясняла, что рада бы выйти по любви за простого инженера, но тогда он должен быть хотя бы инженером на фирме «БМВ». А с нашим у нее ничего не получится. Ей на шпильки нужно больше, чем наш зарабатывает.

— Что и требовалось доказать, — заключила Баба Яга, крутя пальцем у виска.

— А почему вы в масках? — спросила Маша. Не очень-то было приятно, что все смотрели на нее, как из танка, скрывая свои лица.

— Я для красоты, — невозмутимо ответила Баба Яга. — Хрюшки поспорили, что Володя их не отличит. А Володя… Володь, ты почему в маске?

— За компанию, — ответил Медведь и сдвинул маску на затылок.

Он был постарше Маши — наверное, уже студент. Похож на Киркорова, если его выкрасить перекисью.

Маша выбрала себе маску Дюймовочки — из тех соображений, что она не закрывала рот — и села попивать свой поспевший кофе. «Хенесси» оказался не то коньяком, не то виски (она не смогла распознать по вкусу, а только видела, что бармен плеснул в чашечку из бутылки с янтарной жидкостью). Несколько капель спиртного с горячим кофе сразу взорвались в голове, и Маше стало весело. Подумаешь, принцы! Она представила их отца: конечно же, усатый и похож на жестяного рыцаря, только руки и ноги у него не проволочные, а из нефтяных труб. В санатории, наверное, полтысячи отдыхающих, но эти Амировы почему- то все время влезают в ее жизнь. Амиров-папа отбирает у Михалыча номер. Амиров-сын хамит Маше и бьет ее по лицу. А теперь она будет жить в комнате опять же папы…

— Да ты носом клюешь, — заметила Баба Яга. — Пойдем, провожу. — Подхватив Машу под локоть, она легко, как маленькую, сняла ее с табурета. — Ты в каком номере?

— Не знаю. Где Амиров жил.

— В двести шестом. Фигово, будешь рядом с Эльчином и Сейраном. А я в триста четвертом, на третьем этаже. Я Надюха, а ты?

— Маша.

— Ты опьянела, что ли? Потомственный алкоголизм?

— Да нет, просто ночью почти не спала. Дошивала платье.

— Сама?!

— Ага. Увидела одно в салоне — авторская работа, тысяча двести у.е., а покрой несложный.

Откуда-то в руке у колбасной принцессы оказался Машин чемодан, и они пошли по беломраморной лестнице с грязью в трещинах.

— А машину ты водишь? — расспрашивала Надюха.

— Только по городу. У нас маленький городок — три светофора, один пост автоинспекции.

— Где такая благодать?

— На Черном море, под Сочи. Но теперь я москвичка. Без году неделя, — добавила Маша.

— Ты человек будущего, — с серьезным видом заключила Надюха. — Платья шьешь, машину водишь, по-английски чешешь, боевые искусства…

— Это не боевые искусства, а КПР, комплекс подготовки разведчика. Боевым искусствам учатся всю жизнь, а солдат спецназа готовят за полгода: отбирают из всех приемов одну мочиловку. Мне было трудней не сломать Эльчину ногу, чем сломать.

— А ты солдат спецназа?

Есть простые вещи, которые трудно объяснить без того, чтобы тебя не сочли хвастуньей.

— Я виктимная, — нашла обходное слово Маша.

— Какая-какая?

— Произвожу впечатление легкой жертвы.

— Ты производишь впечатление красивой девчонки. А некоторым нравится выбрать что получше и туда нагадить.

— Это я и хотела сказать.

— Постеснялась?! — охнула Надюха. — Держите меня семь человек! Хочу на Черное море под Сочи, в город стыдливых красавиц. Меня там ждут призы по двум номинациям: «Мисс Образина» и «Мисс Нахалка»… Так ты прошла курс самообороны? Колись, где и почем, я тоже хочу.

— Туда не всех берут. У меня, понимаешь, дедушка… — Опять приходилось подбирать слова.

— Великий Дракон? — помогла Надюха. — Мастер стиля Жареного Журавля?

— Военный. Он попросил инструктора, и мне разрешили позаниматься с… другими военными, — Маша с вызовом посмотрела на колбасную принцессу, мол, больше ничего не скажу.

— Ну ты и тихаристка! — изумилась Надюха. — А там, у этих военных, тебя случайно не учили прыгать с парашютом, пускать поезда под откос…

— Я даже на лыжах не умею, — не поддержала шутку Маша. — Хочу научиться здесь, а то мне еле натянули четверку в четверти по физре.

— Я тебя за один день научу. Невелика наука, — легко пообещала колбасная принцесса.