— Ну, сбреши, сбреши! — покраснел Петька.

— Язык мозолить неохота, — отказался Боинг и посмотрел на часы. — Шестой урок уже кончился, а час не прошел. Пошли пожрем, Соловей. Ты угощаешь.

После схватки на колах Боинг стал относиться к Петьке терпимее. Он привык, что одноклассники его боятся, а Петька вчера хоть и убегал, но огрызался и не просил пощады.

Маша опять думала о ведомой, но уже не с завистью, а с жалостью: сидит одна в подвале, трусит... Или не трусит, а ждет, что появится Белый Реалист. В него верили все укропольские девчонки, даже те, кто говорил, что никакого Белого Реалиста нет. Гово­рить-то говорили, но расспрашивали тех, кто ходил в подвал, и было ясно — им тоже хочется, но боязно.

За пять минут до назначенного времени они по­дошли к черному ходу. Поход в катакомбы настраи­вал на серьезный лад. Маша уселась на крыльцо и проверила только что купленное снаряжение: лес­ку — три катушки по километру, новую свечку, зажи­галку, цветные мелки, чтобы чертить стрелки. Петь­ка вполголоса рассказал Боингу о пропавшем фона­рике «Ленинград», и второгодник согласился, что да, раз фонарик пропал, стало быть, его свистнули. Все прислушивались, ожидая, что вот-вот щелкнет засов и Наташка распахнет им дверь.

Пять минут прошло.

И еще пять минут прошло.

И еще десять.

Для аккуратной Наташки это было невероятное опоздание, тем более что от пол вала до черного хода всего десяток ступенек.

— Охраннику попалась, — предположила Маша.

— Тогда бы она сюда пришла, — со знанием дела ответил Боинг. — Охранник, он что? Запишет фами­ лию и выставит из школы.

— А к родителям не отведет?

— Не, он же школу не может оставить. Забоялась твоя дружбанка. Сидит дома и трясется.

Маша покачала головой. Ведомая, конечно, трусиха, но аккуратная и обязательная трусиха.

— Надо спускаться в колодец, — решила Маша.

Глава XIII

В СТАРОМ КОЛОДЦЕ

О колодце в глубине школьного сада каждый укропольский первоклашка узнает первого сен­тября. Ему говорят:

— Здравствуйте, дети! Вы пришли учиться в свет­лые классы Укропольской средней школы, которая воспитала почетного гражданина нашего города ге­нерала Феклушина, пятерых капитанов дальнего плавания, троих банкиров и даже одного циркового дрессировщика львов.

Только первоклашка разинет рот, представляя се­бя генералом, банкиром, а еще лучше дрессировщи­ ком, как ему говорят:

— И все эти замечательные люди слушались учи­телей и НИКОГДА НЕ ХОДИЛИ К КОЛОДЦУ!

Первоклашка радостно ерзает: он уже знает, что когда взрослые говорят «нельзя», это значит «там очень интересно».

— И только один мальчик, — продолжает учи­тельница, — один за всю историю Укропольской средней школы, НЕ ПОСЛУШАЛСЯ И ПОШЕЛ К КО­ЛОДЦУ!

Обычно на этом месте кто-нибудь из первокла­шек робко предполагает:

— И его съел серый волк?

Учительница объясняет, что, если хочешь о чем-нибудь спросить, надо поднять руку. А первоклашки изнывают от нетерпения. Всем хочется узнать, что стало с непослушным мальчиком.

— И вместо того чтобы стать генералом, банки­ром или дрессировщиком, — говорит учительни­ца, - ОН ПРОВАЛИЛСЯ В КОЛОДЕЦ!

На этом страшилка кончается. Первоклашки не спрашивают, что стало с мальчиком. Они уверены, что уж в колодце-то его точно съел серый волк. Хотя на самом деле он теперь завхоз Иванов.

Иванов любит рассказывать, каким был хулига­ном и двоечником до того, как провалился. Скорее всего, после школы его бы приняли только на тар­ный завод мыть грязные бочки от селедки. Но в ко­лодце Иванов сломал ногу и целую зиму провел в по­стели. Со скуки он читал подряд все книжки, даже учебники, и в конце концов поступил в бухгалтер­ский техникум. «А в двадцать пять лет я стал самым молодым в районе заместителем директора школы по хозяйственной части!» — назидательно заканчи­вает Иванов, и всем видно, как он гордится своим головокружительным взлетом.

Так что рассказ о колодце мог бы звучать и так: «Дети, если хотите лучше учиться, прыгайте в колодец. Это очень больно, зато способствует глубокому изучению школьной программы».

Мальчишки заторопились В таких случаях ждать всегда тяжелее, чем действовать, пускай даже с рис­ ком. Колодец запирался на висячий замок, но Боинг легко с ним справился. Откинул крышку, посмотрел на ворот. Ведро было привязано тонким стальным тросиком.

— Не годится, — сказал Боинг. — Он гладкий, так и съедешь до дна.

— А ведро? — заспорил Петька. — Сядешь в ведро...

— ...И дужка оторвется, — закончил Боинг. — И по­том, почему я?

— Если хочешь, я первый спущусь, а ты за мной, — великодушно предложил Петька. — Думаю, женщин