он себя, на этот раз уже беззлобно. Достал перочинный ножик и вырезал в трубе паз под веревку. Забросил на выступ, потянул — держится.
Комната, в которую Денис попал, выглядела необжитой. В центре пустое место, из мебели большой шкаф без ножек с антресолью, журнальный столик и три кресла. Камин, на каминной полке ничего, только слой пыли недельной давности, видимо, убирают здесь по выходным, слева от камина на стене лосиные рога, справа — медвежья голова. Нос у медведя вроде немного поврежден. Денис подошел поближе и подсветил фонариком. Точно, пулевое отверстие. И еще одно над правым глазом. Дырка на шкуре тщательно заделана. Не иначе личный трофей — с какой стати Боксер стал бы покупать вещь с изъяном.
— Двое охранников бегут в дом! — доложил Щербак, — рви когти, это уже не шутки!!!
В коридоре включили свет. «В какую комнату?» —- Денис узнал голос «хвостика». «Я те че, экстрасенс?!» — второй голос был незнаком, вероятно, это один из быков покрупногабаритней. Денис спрятался в шкаф. Несмотря на его внушительные размеры, внутри было тесно.
— Какой-то хрен лез в окно, — продолжал второй. — Все! Весь базар. Хошь, на дудку, отзвони.
— Заперто, — сказал «хвостик» нерешительно, подергав дверь, — сходи к бате, возьми ключ.
— Бугор, че ли? Сам иди! Он там со своими фраерами ужрался…
— Пойдем пока в других посмотрим, — сказал «хвостик» после паузы.
— Валяй, начальник, как скажешь!
Надо убираться, подумал Денис, пока они не догадались выставить еще одного, караулить под окном. Если уже не догадались… Он осторожно вылез из шкафа и прокрался к окну. Нет, вроде все чисто. Все, пора уходить. Он обернулся и увидел, что не закрыл дверцу шкафа. И понял, почему внутри было так тесно и почему шкаф без ножек: внутри сейф почти в человеческий рост. Наверняка в нем хранится охотничье оружие, можно было и сразу догадаться. За стеной послышалась какая-то возня. Денис еще раз с сомнением выглянул на улицу и подошел к сейфу: может повезти дважды за день? Сейф был обыкновенный оружейный, не цифровой, запирался одним ключом. Но отмычкой, конечно, не возьмешь. И времени нет ковыряться. Денис открыл дверцу антресоли, за которой сиротливо стояли шкатулка и китайский деревянный кувшин. Шкатулка была закрыта. Денис тряхнул ее: внутри пересыпается всякая мелочь, ключа от сейфа нет, можно не сомневаться. Для очистки совести сунул руку в кувшин: есть!
Ключ подошел. Легко провернулся на три оборота вправо, но дверца не открывалась. Денис попробовал еще раз — тот же эффект. Возня послышалась уже с другой стороны. Спина опять покрылась потом. Он начал дергать ключ туда-сюда, пока тот случайно в одном из положений не вошел глубже. Теперь в другую сторону…
Внутри стояли пять охотничьих ружей, на полке — пистолет системы Макарова и две металлические коробки с патронами. На одной из них отчетливо виднелись следы пальцев: она была покрыта масляной пленкой. Пистолет Денис, не раздумывая, сунул в карман, в темноте номер не разберешь. Неплохо бы еще и отпечатки Боксера с коробки снять, только чем… Стоп, подумал Денис, а чего, собственно, мучиться! Если пистолет пропал, значит, следов проникновения уже не скроешь. Пусть Боксер думает, что какой-нибудь залетный воришка — местный ни за что на свете не решился бы! — залез к нему и ограбил. Вор у вора дубинку украл. Конкретнее: оружие и патроны.
Он спрятал коробку за пазуху, закрыл сейф, вернул ключ на место и вылез в окно.
Титов с Мостовым спорили, кому пробивать штрафной. До ворот японцев было метров сорок с гаком, счет: 1:0 не в нашу пользу, до конца основного времени — меньше минуты, плюс судья добавит две-три, ну четыре от силы. Да сколько ж можно телиться! Денис хотел крикнуть, но крик застрял в горле. Из-за спины раздавались нечленораздельные ругательства Щербака. Мостовой, Титов… Нет, все-таки Мостовой, удар… Гол! Гол!!! Вот вам! Что?! Как не засчитан?!! Да после свистка он ударил, после, а не до!!! Уже секунд тридцать как свисток был! Кто судья? Забыл, кто эта скотина… Он хотел повернуться к Николаю, но не смог: шея почему- то не слушалась. Нет, ты видел?! Что с шеей, простудил? Когда? В детстве сто раз простуживал, сейчас не то, вообще никаких ощущений, как будто ее нет совсем… Судья посмотрел на секундомер — телевизионный показывал 89.17, — поднял руки вверх и дал финальный свисток. Да что ж это творится, а?! На мыло!!!
Вдруг как из-под земли вырос Щербак, вернее, не сам Щербак — его пятерня, огромная, как щупальце гигантского кальмара, и пребольно схватила за нос. Глаза тут же застлала пелена со вспыхивающими зелеными искрами и плывущими сверху вниз выгибающимися фиолетовыми прожилками. В ушах стоял звон. Телевизор, судья, укравший заслуженную ничью, и весь футбольный матч провалились куда-то в другой мир. Кто же у японцев забил? И как? С памятью тоже творилось что-то неладное…
— На пол сейчас шмякнешься! — сказал Щербак.
Денис приоткрыл глаза. Николай курил, расхаживая по номеру. Пепельницу он носил в левой руке, но пользоваться ею не удосуживался.
— Три часа! — Денис посмотрел на часы и прикрылся ладонью от нестерпимо яркой лампы. — Что случилось?!
— Меня спрашиваешь?! Орешь как резаный, спать не даешь. Вещий сон видел?
— Сплюнь три раза! — в суеверном ужасе пробормотал Денис.
— Давай поговорим, раз все равно проснулся.
Денис тряхнул головой. Звон в ушах пропал. И наши не проиграли! Ф-фух, прямо от сердца отлегло… Ополоснул лицо холодной водой и почувствовал себя совсем бодрым.
Когда действительно нужно встать в три, с полчаса будешь спать на ходу, подумал он, почему так все по-идиотски устроено? Хочешь что-нибудь сделать для себя, даже если нужно позарез — и невмоготу. А для других, без всякой необходимости и без желания — пожалуйста. Проще простого.
— Ну, — он уселся на кровати, тоже вооружившись сигаретой, — рассказывай, зачем разбудил?
— Это я тебя разбудил?! Поня-а-а-тно…
— Сейчас опять усну, — предупредил Денис, — ты что, придумал, как пистолет Боксера выменять на мой?
Способность соображать восстановилась окончательно, а с ней и память. Сегодня только суббота, три часа ночи. Значит, до матча наших с японцами еще больше суток, и, значит, поспал он всего час с небольшим, а может, и меньше часа. От дома Боксера они отчалили в начале первого, проверили пистолет, пистолет оказался чужой. Но уверенности в том, что зарегистрирован он на Боксера, а главное — пальчики на рукоятке принадлежат Боксеру, — не было. И, значит, не было понятно, можно ли шантажировать Боксера этим оружием и требовать у него назад свой «Макаров». Для проверки сняли отпечатки с рукоятки и с коробки, позвонили Максу, чтобы объяснил, как их можно переслать в МУР — Боксер же рецидивист, значит, данные на него должны быть. Выяснилось, что нужен или сканер для слайдов, или обычный сканер и часа два на эксперименты с просвечиванием еще одной лампой, подкладыванием под пленку, на которую сняли пальчики, фольги или, наоборот, черной бумаги, так или иначе с такой работой в Интернет-бар или подобное заведение идти было нельзя, поехали к Лилии. Слава богу, сканер у нее оказался универсальный: и для слайдов тоже. Пришлось, правда, сочинить для девушки историю, что отпечатки взяты в «Мартинике» и могут иметь, а могут и не иметь отношения к краже.
— Да-а-а! — снова протянул Щербак, зевая. — С пистолетом вышла накладочка. Ну ничего, все равно не зря слазали, по пистолетам счет сравнялся — один-один.
— Один-один нас не устраивает, мы уже все обсудили. Нужно вернуться к ноль-ноль. Макс не звонил?
— Звонил. Про отпечатки уже договорился, проверят дня за два-три.
— Календарных или рабочих?
— Не доставай, а?! Хочешь уточнить — набери и спроси!
— Ты объяснишь, зачем разбудил, или нет?! — в свою очередь повысил голос Денис.
— Есть идея, где искать Игоря.
— Сейчас?
— В темное время суток у тебя мораторий на работу?! — взвился Николай. — А также в обеденный
