Итак, облик убийцы был известен, но и только, даже о его национальной принадлежности приходилось только догадываться. Впрочем, оставалась еще Майя Рогачевская.

В городской квартире ее не было, и Денис съездил на Николину Гору.

Во дворе, метрах в пятнадцати от дома, был небольшой пруд, даже не пруд – так, заводь. Половина его периметра была ограждена невысоким парапетом, выложенным из крупных булыжников, кое-где обросших мхом. Майя Магнитовна Рогачевская ползала перед этим парапетом на карачках и всовывала между камнями пучки какого-то растения, нечто среднее между репейником и лопухом.

– Что вы делаете? – удивился Денис.

– Цветы сажаю, – неприветливо ответила Рогачевская.

– Разве в такое время года это делают? Холодно ведь уже... И потом, что тут прорастет – на камняхто? – заметил Денис и совершенно некстати вспомнил фразу «и на камнях растут деревья». Вслух, однако, произносить ее не стал.

Рогачевская вздохнула, поднялась на ноги, похлопала руками в садовых перчатках и сказала:

– Это растение называется «живучка ползучая».

– Шутите?

– Какие там шутки? Так и называется. Уникальное существо, приживается где угодно.

– Очень советское название, – заметил Денис. – Да и поведение, в сущности, тоже.

Рогачевская молча кивнула и выжидательно посмотрела на него.

Денис достал из портфеля портрет, сделанный Сазоновым, и продемонстрировал его Рогачевской, но подруга Бакатина только покачала головой. Потом, впрочем, попросила показать снова.

– Что-то напоминает? – поинтересовался Денис. – Видели кого-то похожего?

– Знаете, не могу так сказать. Но отчего-то привлекает внимание.

«Еще бы, – Денис подавил глубокий вздох. – Если бы ты знала, что сделал этот человек... Сказать ей разве что? Да нет, пожалуй, не стоит».

Оставалась еще одна ниточка – китаец, напавший на Ладу. Пора было решительно взяться за него, пока его в самом деле не убрали свои же.

– Нас вообще пустят в палату?!

– А вы кем приходитесь пострадавшему? – спросила молоденькая девушка в приемной.

– Мы вообще-то из милиции, – сказала Лада.

– Вам должны были звонить, – нагло соврал Денис.

– Да?

– Да. И нужно допросить пострадавшего.

– Одну минуту, – попросила девушка и позвонила заведующему отделением.

Через минуту к ним спустился врач, пожилой мужчина с немного отекшей, как показалось Ладе и Денису, физиономией.

– Покажите ваши документы, – строго сказал он.

– Вот, – Лада продемонстрировала американское удостоверение.

Денис же взмахнул своей карточкой агентства «Глория», не раскрывая ее.

Они поднимались в лифте, и доктор говорил:

– Вообще-то я не знаю... Он находится в тяжелейшем состоянии. В таких случаях мы не пускаем посетителей к больным.

– Да поймите же, мы не просто посетители, – доказывал Денис. – Этот человек не просто больной, как вы говорите, а опасный преступник...

– Для меня он – прежде всего больной, – гордо парировал доктор.

– Конечно, я понимаю. Но он совершил преступление, и если мы не сможем его допросить, то, возможно, у вас больных станет намного больше.

Завотделением слегка изумился, а потом сказал:

– Я понимаю. Я просто хотел сказать, что в том состоянии, в котором он находится сейчас, вам трудно будет от него что-либо узнать.

Они вышли из лифта и направились за врачом.

– Он еще в реанимации. Только прошу вас, обязательно наденьте халаты. Я уже устал скандалить с вашими коллегами, которые охраняют моего не приходящего в сознание пациента. Они разводят такую антисанитарию! Наши работники даже иногда застают их курящими в окошко. Ну неужели так трудно выйти на улицу? Пожалуйста, сделайте им отдельный выговор. Это больница, а не отделение милиции, в конце концов! Александра, – обратился он к дежурной сестре, – будьте любезны, принесите два халата.

Около дверей в реанимацию расположились два милиционера. Когда Денис и Лада подошли, они потребовали документы. Лада показала удостоверение, а доктор тихо бурчал:

– Бардак! И это служители закона. Подчиненные не знают своих начальников! А если вот так какой- нибудь бандит придет и покажет какой-нибудь документик, сейчас же все можно подделать, они его тоже пропустят к больному?

Один из охранников так глянул на бедного доктора, что тот сразу же примолк.

Но вот наконец Александра принесла два халата. Денис и Лада надели их, а засуетившийся врач затараторил:

– Я все понимаю, но больной действительно находится в критическом состоянии, множественные переломы, к тому же тяжелейшее сотрясение мозга. Я, как доктор, просто не могу вам позволить долго там находиться! Прошу вас, не больше десяти минут. Я буду стоять здесь, за дверью, и как только десять минут истекут, я войду за вами в палату. Предупреждаю!

– Мы все поняли, – сказал Денис.

Но доктор не унимался:

– Я понимаю, я чту закон! Вы стремитесь все разузнать по горячим следам, но, поймите, если вы превысите время, то, возможно, вообще никогда больше не сможете допросить пострадавшего!

– Да поняли мы, поняли! – рявкнула Лада и втолкнула Дениса в палату. – «Пострадавший»! Ничего себе. Кто еще тут пострадавший – это вопрос.

У самого окошка на высокой кровати лежал китаец, который напал на Ладу. Вокруг него вились трубочки и проводки, мониторы показывали биение его пульса и еще что-то непонятное. Вид у него был, прямо сказать, не самый здоровый. Черные круги под глазами, перебинтованная голова, гипса килограммов десять.

– Ничего себе ты его отделала, – открыл рот Денис.

– Не надо преувеличивать, я его не отделывала, я его с балкона скинула, – уточнила Лада.

– Да, да, забыл. Ну и как мы его допрашивать будем? Он же лежит как труп. Без сознания, наверно.

– Если бы он был без сознания, врач бы нам об этом сказал и не пустил бы.

– Так он и не пускал...

Лада подошла к кровати и нагнулась над китайцем.

– Эй, вы можете говорить? – пропела она ему над ухом.

Китаец дернулся и медленно открыл глаза.

– Оао! – хрипло произнес он, щурясь от света и узнавая Ладу.

Но рука не поднималась, а доставляла, судя по всему, нестерпимую боль, так же как и голова.

– Лежите спокойно, и через десять минут мы уйдем. От вас требуются только односложные ответы на наши тоже совсем несложные вопросы. Если вам легче кивать, можете это делать. Кивните.

Он кивнул и тут же опять хрипло запричитал.

– Тогда лучше отвечайте. Как вас зовут?

Тот что-то проговорил на своем языке.

– Отлично! Он что, не знает русского? – спросил Денис.

– Не понимай, – простонал китаец.

– Уважаемый, – склонилась опять над ним Лада. – Когда мы попросили вас кивнуть головой, вы кивнули. В вашем нынешнем состоянии у вас плохо получается притворяться.

Китаец молчал, только все сильнее щурил свои и так узкие глаза.