женаты... Спросил Бакатину... Мне нужно было заключить с ней сделку. Я отдаю ей ценную информацию, касаемую мужа, его банковских счетов и прочих дел, а она помогает мне вернуться в Россию и устроиться здесь. Майя согласилась, поспособствовала, через своих людей в Америке передала новые документы. Затем мы разыграли спектакль с моей безвременной кончиной...

– Стоп, стоп! Кто это мы?!

– Так я и сказал. Хватит уже из меня стукача лепить. Здесь вам не Штаты. Скажу только, что у меня есть знакомый доктор, который раздобыл кровь моей группы, а остальное – дело техники.

– Ясно, – кивнула Лада, – без братцев Тавиани, как обычно, не обошлось. Кажется, младший из них Антонио – нейрохирург, верно?

Гриша только молча открыл рот и молча закрыл его.

– Ну ладно, что дальше было?

– Дальше... В тот же день я вылетел в Москву. Я не ожидал, что в Шереметьеве меня будут встречать. Думал, созвонимся, я отдам дискету с информацией и больше никогда и ни за что не встречусь с этой семейкой и вообще забуду все как страшный сон. Заживу другой жизнью. Даже жениться собирался! Вот.

– Как это трогательно, – воскликнула Лада. – Раскаявшийся Грингольц в мечтах о счастливом будущем! И на ком же ты намерен жениться? Уж не на бакатинской ли осиротевшей подруге? Что-то не похоже, судя по тому, как она тебя принимала.

– На однокашнице, – буркнул Грингольц. – По детскому саду.

Денис и Лада покатились со смеху. Грязнов-старший по-прежнему невозмутимо молчал.

– Никогда не понимал стремления отдельных индивидуумов всеми возможными способами осложнить себе жизнь и навертеть в одну секунду столько проблем, которые придется расхлебывать десятилетиями, – сказал Денис.

– Перестаньте галдеть, – возмутился Грязнов-старший. – Пускай продолжает.

Грингольц потребовал еще чашку чая и снова заговорил:

– Ну так вот. В аэропорту меня ждала сама Майя, когда я показался, ее люди крепко взяли меня в оборот и заявили, что я поеду с ними. Их лица не предвещали мне ничего хорошего. Я понял, что, если отдам им дискету, меня тут же убьют. Так что я не без труда отпросился в туалет и спрятал дискету там.

– Другого места не нашел? – поинтересовался Денис.

– Да говорю же, не отпускали меня никуда, в сортир и то следом пошли. Хорошо хоть в кабинку без присмотра запустили. Ну а потом запихнули в машину и привезли на дачу. Там стали требовать дискету, а я сказал, что смогу отдать информацию, только когда буду полностью уверен в своей безопасности. А Бакатина... ну то есть Рогачевская, сказала, что я не выйду оттуда, пока она не получит того, что ей нужно. Замкнутый круг, словом. Меня заперли и оставили. Предложили время на обдумывание ситуации. Я уже готов был сдаться, но тут появились вы...

– И вырвали из лап коварных злодеев, – закончил Денис.

– Вот именно, – подтвердил Грингольц.

– Долго репетировал? – поинтересовалась Лада.

– Кончайте балаган, – прикрикнул Грязнов-старший. – Дуй, давай, за дискетой. – Вячеслав Иванович повернулся к Денису.

Денис разозлился:

– Лучшего места ты, Григорий, для важных документов и не мог отыскать?!

– А чего тебя так напрягает? – взвился и Грингольц. – Я же ее не в коровьем навозе закопал.

– Отдельное за это спасибо. И куда же ты ее дел?

– Спрятал за плиткой. Там в одном месте плитка отходит, я вынул ее осторожно, положил дискету в нишу и вставил обратно.

– Ты можешь себе представить, как я обстукиваю всю плиточную кладку на предмет обнаружения дискеты?

– Не надо ничего обстукивать, двадцать пятая плитка сверху и шестая слева.

– Надо же какой Штирлиц! Долго, наверное, в туалете-то сидел, все плитки пересчитал. Преследователи твои, поди, заждались. Какая кабинка?

– Не помню.

– Как это не помню?!

– А вот не помню, и все. – Грингольц прекрасно все помнил, но хотел хоть немного помучить этого наглого молодого сыщика.

– Ненавижу, – процедил Грязнов и поднялся.

– Куда ты? – удивилась Лада.

– На экскурсию по туалетам Шереметьева.

Тут уж засмеялись все.

Денису не повезло. Помещение с заветной табличкой WC встретило его очередью. Тяжело вздохнув, Денис к ней присоединился. Томительные минуты ожидания, и, наконец, Грязнов проник в кабинку и бросился отсчитывать плитки. Двадцать пятая сверху... Шестая слева... Квадрат кафеля держался, как влитой, не выдавая никаких признаков тайника Грингольца.

Он вышел, постоял возле зеркала, помыл руки и снова встал в очередь – в следующую кабинку. Последовали еще несколько томительных минут ожидания – и снова неудача. Денис отстоял в очереди семь раз, изучил все таблички и интересные надписи на стенах. Каждый раз, выходя ни с чем, Денис проклинал несчастного Грингольца и все больше подозревал, что его провели...

И вот в последней кабинке двадцать пятая плитка сверху и она же шестая слева поддалась под нажатием руки и отошла от стены, под ней Грязнов-младший увидел черный квадрат дискеты, приклеенный жвачкой.

Через час он примчался в МУР. Грингольца в кабинете дяди уже не было. Вячеслав Иванович с Ладой о чем-то мило ворковали. Девушка смеялась, а Грязнов-старший, распушив перья, вышагивал вокруг ее кресла и что-то рассказывал.

– А вот и Коломбо! – обрадовался он. – Ну и как успехи?

– Лучше не бывает. Провел в туалете времени побольше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

– Дискету нашел?

Вместо ответа Денис осторожно извлек дискету из кармана.

– А Грингольц-то где?

– Отправили в КПЗ, пускай отдохнет пока там, потом решим, что с ним делать. Ну, давай свою дискету, вставляй, что ли.

Денис подошел к компьютеру, который находился в дядином кабинете больше для интерьера, поскольку писать Грязнов-старший предпочитал от руки, а изучать новомодные электронные программы ему было недосуг. Воцарилось тягостное молчание. Денис стучал по клавишам, шарил мышкой по экрану компьютера, несколько раз перезагружал машину. Все было бесполезно – дискета не открывалась.

– Я не справлюсь. Дискетка защищена. Нужно к Максу ехать, – вздохнул Денис, обессиленно откинувшись на стул.

Через полчаса они были в «Глории». Всклокоченный и небритый Макс бродил по Интернету и изучал сайты сомнительного содержания.

– И как ты только эту гадость рассматриваешь – не понимаю, – Лада заглянула ему через плечо.

– Исключительно из любопытства, – буркнул Макс.

– Ну конечно, – скептически протянула Лада. – Из любопытства! Просто мужчинами правят животные и первобытные инстинкты.

– Сказала! – возмутился Денис. – То есть все мужики – грязные животные?

– В общей массе.

– Господи! Что эта долбаная Америка с людьми делает! – сокрушенно произнес Макс.

– Ладно, для вас я сделаю исключение. Если, конечно, ты перестанешь изучать эту дрянь и займешься делом.