– Понимаешь, он проник на территорию через канализационный люк, мне нужно узнать, где он вошел...

– Он – это кто?

– Один парень, знакомый...

– Ладно, смотри. У них тут собственная, практически замкнутая система со своим коллектором, отстойником и прочей хреновиной, все это крутится внутри, и выходов на поверхность порядка пятидесяти, а за территорией всего четыре, видишь, расположены почти по прямой и... – Том нагнулся над картой, водя пальцем по одному ему понятным линиям и значкам с цифрами, – хотя... погоди, есть еще одно ответвление, слепой отросток, тупик – магистраль обрывается где-то в лесополосе.

– Том, а можно мне это позаимствовать?

– Нет. Но за домашний ужин после прогулки ночью в метро я тебе это отксерю.

Кэт, не раздумывая, согласилась. Андеграунд скопировал нужный кусок и маркером отчертил хитросплетения военной канализации.

– Слушай, а того парня поймали?

– Нет.

– А уходил он как, тоже под землей?

– Не знаю.

– Если его не посадят, познакомь, я покажу ему более короткий и сухой путь туда же. Да, и еще купи мне два сандвича с тунцом прямо сейчас, за то что я никому ничего не скажу.

Кэт обследовала четыре люка, помеченные на схеме, ни один из них не открывали как минимум год, все они находились в чистом поле и были основательно присыпаны землей, поросли зеленью, и найти их без карты было бы весьма затруднительно. Она отправилась к тупиковому отростку, на ходу размышляя, а не прекратить ли это гнилое дело. Может, лучше устроить засаду на подходах к собственному дому и, перехватив Турецкого, просто вывезти его из страны в чемодане в качестве багажа, а там пускай через официальные инстанции договариваются, прав он или виноват. Не будет же, в самом деле, у люка лежать конверт с прощальным приветом, списком всех злодеев и изложением причин, побудивших русского следователя отправиться на базу армии США.

Кэт брела по бурелому, всматриваясь под ноги и палкой расшвыривая прошлогодние полуистлевшие листья, и дыру в земле заметила только в последний момент. Нога ее уже зависла над пустотой, но какой-то до боли знакомый обрывок ткани заставил ее остановиться. Люк, крышку которого кто-то уволок – Турецкий когда-то рассказывал, что у них в России крышки люков используют как гнет при засолке капусты, возможно, и в Штатах уже начали, – зиял прямо перед ней, а за верхнюю ступеньку проржавевшей лестницы, ведшей куда-то вниз, зацепился приличных размеров кусок пиджака Турецкого. При ближайшем рассмотрении кусок оказался левой полой с сохранившимся карманом и даже сохранившимся в нем бумажником. Бумажник действительно был Турецкого, но он был пуст. Теперь возникал вопрос, какого черта его занесло в такую даль и почему, если он случайно провалился, он не вылез обратно по лестнице, а побрел вперед и наделал столько шума.

Кэт медленно двинулась вперед, и ей стали попадаться отчетливые следы, прояснявшие картину происшедшего. Турецкий бежал, кое-где падал на колени, оставляя в слежавшихся листьях отчетливые следы, а с пригорка он, очевидно, вообще съехал на заднице, ближе к опушке в траве Кэт заметила несколько гильз, значит, его преследовали, он удирал от погони. Если бы расследование проводилось официально, все это можно было бы рассказать в суде, и никто бы не смог этого опровергнуть, но поскольку она работает на свой страх и риск, то, даже сними она все на видео, никто ей не поверит, поскольку все эти улики можно было бы сфабриковать за десять минут. Кэт присела, рассматривая гильзы – пистолетные, тридцать восьмой калибр. Скорее всего, от «магнума». Она осторожно поддела карандашом одну из них и положила в конверт.

– Привет... – Кэт вздрогнула, и в шею сбоку ей уперлось дуло полуавтоматической винтовки. – Грибы собираешь, детка?

Кэт медленно выпрямилась, не переставая ощущать холодок металла на шее, кто-то подтолкнул ее в спину:

– Пойдем прогуляемся.

Они вышли на опушку. У небольшого вагончика стоял серый «БМВ», и бритоголовый, шкафообразный мужик, в пропотевшей насквозь майке, тащил из багажника две канистры. За поясом у него торчал пистолет, а в канистрах наверняка была не свежая вода для страдающих от засухи растений.

– Ленчик, ты же вроде поссать пошел, а уже с бабой? – удивился амбал.

– Хочешь, тебе подарю?

– Она же черная.

– А ты свет погаси.

Бритоголовый минуты полторы что-то натужно взвешивал в уме и наконец согласился:

– Возьму, только ты ее посторожи, пока я тут закончу.

– А чего ждать, давай прямо сейчас, а я посмотрю.

Амбал с готовностью бросил канистры и шагнул к Кэт:

– Давай, детка, иди к папочке, смотри, какой я большой и сильный, хочешь меня потрогать?

Краем глаза Кэт наблюдала за парнем с винтовкой. Возраст, комплекция, имя, шрам на переносице – где-то она уже видела эту рожу. Кэт напрягла память. Ну да, определенно это русский бандит Сытин, один из подручных Беляка. Причем он, судя по оперативным сводкам, часто летает в Москву...

А ее пистолет в наплечной кобуре, и нет ни единого шанса дотянуться до него раньше, чем Сытин успеет выстрелить. И он наверняка догадывается, кто она, искоса наблюдает, ухмыляется, сволочь.

Бритоголовый лизнул ее в щеку, от него разило потом и мексиканским рестораном, он протянул руку и зашарил по груди, забираясь под блузку, но остановился, наткнувшись на рукоятку револьвера. На мгновение все замерли, Сытин перевел взгляд на вначале недоумевающую, а потом постепенно расплывающуюся в усмешке рожу напарника, и в этот момент Кэт правым локтем выбила винтовку из его руки, а левой рукой выхватила пистолет из-за пояса у амбала. Сытин от неожиданности потерял равновесие и присел, но амбал оказался не таким уж увальнем, он успел вырвать пистолет Кэт.

Они стояли буквально в полуметре, уперев пистолеты друг другу в переносицу, что не давало Кэт маневра и не позволяло контролировать Сытина, и тот спокойно встал, поднял с земли винтовку, для убедительности передернул затвор и спокойно вернулся на свое место.

– Вау! А дамочка-то у нас из легавых. – Амбал осторожно, двумя пальцами отобрал у Кэт свой пистолет и засунул его за ремень, на этот раз сзади, от греха подальше.

– А зачем тебе такой большой и страшный револьвер, детка? – шепотом, приблизив губы к самому уху Кэт, спросил Сытин.

– Он ее возбуждает! – заржал бритоголовый, он медленно возил своими лапами по телу Кэт, пока Сытин одной рукой потрошил ее сумочку.

– А что такая красивая, такая шоколадная куколка делает одна в лесу? – продолжал издеваться Сытин. – Потеряла что-то? Братца названого Сашеньку? Что ж ты всех своих ментов с собой не притащила?

Кэт молчала, мучительно соображая, как избавиться от уродов, единственная надежда, что Турецкий вылезет через тот же люк и перестреляет их всех из того самого похищенного им армейского имущества.

– Знаешь, Ленчик, что-то перехотелось мне ее трахать даже в темноте, – заявил амбал. – Давай ей лучше ку-клукс-клан устроим.

– Братан, ты гений! – отозвался Сытин.

Кэт втащили в вагончик и привязали к стулу, амбал выплеснул на стены и мебель обе канистры и, поигрывая трехсотдолларовым «Ронсоном», послал Кэт воздушный поцелуй:

– Бай-бай, детка.

– Да, извини, что мы без белых этих... балахонов и колпаков, но в целом очень похоже. – Сытин вышел из вагончика и, насвистывая, направился к машине.

Амбал с той стороны запер дверь и щелкнул зажигалкой. Огонь уверенно разгорался. Звать на помощь было бесполезно, перетирать веревки – некогда. Кэт изо всех сил принялась раскачивать стул, который