нее как будто остался какой-то долг перед Грязновым. Теперь она чувствовала, что может покрыть этот долг. Ольга вставила ключ зажигания, через секунду-другую взревел двигатель... Но прежде чем поехать, девушка открыла «дипломат», вынула оттуда папку и положила ее на переднее сиденье, сверху бросила легкую светлую кофту – мама всегда настаивала, чтобы Ольга по вечерам одевалась теплее. Ни тогда, ни после этого девушка не могла бы объяснить, почему она вынула папку из «дипломата», но, сделав это, почувствовала себя уверенней.

...Ну почему каждый встречный шофер, из тех, кто не спешит, считает своим долгом оказать внимание женщине за рулем? Вероятно, сильная половина человечества считает, что другой половине это очень приятно. Вовсе нет. По крайней мере, не всем ее представителям. Ольгу Кот эти подмигивания, приветствия и прочее выражение «мужской радости» просто раздражали. Она чувствовала, как внутри нее все закипает от гнева. Вот еще глупости какие!

Со злорадством она заметила, как гэбэдэдэшник остановил только что просвистевшего ей вслед водителя красной «девятки». Ольга усмехнулась и почему-то показала язык человеку, сидящему за рулем черного «БМВ». В то же мгновение она машинально отметила совершенно неигривое настроение водителя и, мгновенно забыв об этом, поехала дальше. Старший лейтенант Кот мчалась на всех парусах. Находка согревала душу, сердце разрывалось от радости, девушка была в восторге от прекрасно выполненного задания. Она уже представляла, как Грязнов дружески пожмет ее руку, а она скромно опустит глаза.

– Хорошо поработали, старший лейтенант.

– Это было не слишком трудно.

– Выражаю вам благодарность.

– Спасибо...

Он объявляет личную благодарность... Награждает личным именным оружием... На следующий день министр дарит золотые часы и вручает погоны майора... Фу, бред какой!

Ольга резко повернула руль, этот жест был скорее автоматической реакцией, чем продуманным действием. На нее на полной скорости мчался черный автомобиль. У Ольги перехватило дыхание. Узкая улица с односторонним движением, откуда здесь мог взяться встречный автомобиль? Неужели она, дуреха, нарушила правила уличного движения?! Да нет, не может быть... Точно, улица с односторонним движением. Что же происходит?! Псих или...

Страшная мысль обожгла ее.

Не может быть!

Дальнейшее напоминало американский боевик, и если бы Ольге кто-нибудь еще утром сказал, что ей предстоит пережить, она бы наверняка посчитала этого человека за ненормального...

Раз! И она резко ударила по тормозам.

Два! Крутой поворот руля, и машина чудом развернулась.

Три! И «жигуленок», вопреки всякой логике, помчался против движения...

Со стороны, наверное, это было нечто. Едущий за ней красный «Москвич» едва успел среагировать и со всей силы врезался в угол дома. Женщина у перехода испуганно отскочила. У прохожего от удивления округлились глаза. Поток машин, который теперь несся прямо на Ольгу, мгновенно рассредоточился, прижимаясь к обочине. Раздались пронзительные сигналы, визг тормозов, гневные крики...

Только черный «БМВ» продолжал хладнокровно висеть у нее на хвосте. С упорством самого настоящего маньяка он продолжал преследовать автомобиль Ольги, и, казалось, нет на свете такой силы, которая смогла бы ему помешать. Это была странная погоня: отчаянно нажимающая на сигнал Ольга, разбегающиеся прямо у нее перед носом перепуганные встречные машины и черный преследователь – молчаливый, грозный, догоняющий...

Да разве они могли соревноваться – «БМВ» и «жигуль», только что севшая за руль девчонка и, судя по повадкам, матерый водила? Исход погони был предрешен с самого начала. Однако старший оперуполномоченный МУРа продолжала отчаянно цепляться за все, что, как говорится, попадалось ей под руку...

Поняв, что ей не уйти, Ольга схватила папку, накрытую кофтой, резко затормозила и выскочила из машины, не дожидаясь, пока та остановится. Этот маневр ей чудом удался. «Жигуленок» ткнулся в мусорный бак и замер. Девушка была уже далеко – выскочив, бросилась в черный проем ближайшего подъезда... Вбегая, она в душе надеялась, что этот дом, старый, сталинский, имеет запасный выход. Но, увы! Дверь черного хода была плотно закрыта.

Ольга отчаянно рванула ручку, и ручка неожиданно осталась у нее в руке. Вот проклятие! Что делать? Что же ей делать?!

Уже не раздумывая, а действуя скорее интуитивно, она втиснула папку в узкую щель между дверями и стеной. Есть! Спрятав папку, тут же метнулась назад – так птица, притворяясь раненой, стремится отвлечь охотников от притаившихся в гнезде птенцов. Ольга побежала по ступеням, но вдруг замерла – дорогу ей преградил высокий мужской силуэт. Она успела заметить на голове мужчины модную черную кепку.

– Что вам нужно?... – едва произнесла она внезапно севшим от страха голосом.

Ей не ответили. Силуэт приблизился, стал совсем огромным, занимая все пространство. Сделав обманное движение, Ольга изо всех сил ударила мужчину ногой – но не попала. Сразу было видно, что противник много превосходит ее в приемах рукопашного боя. Мужчина исчез. Невероятно, но это было так: он исчез, словно испарился. Одновременно девушка почувствовала, как ее кто-то сзади схватил за руки, выворачивая с хрустом... Одновременно ощутила тяжелое дыхание и сладковатый привкус химического вещества.

В глазах потемнело от боли, отравление властно захватывало организм, девушка вдруг поняла, что уже не может пошевелить ни рукой, ни ногой, даже – пальцем... Она отчаянно закричала, но и голос уже ей изменил.

Еще мгновение – и Ольга упала в чьи-то крепкие объятия...

Если не везет, так уж не везет. Хотя, с другой стороны, бандитские разборки с убийствами происходят в Москве чуть ли не каждый день. Поэтому вероятность того, что именно в тот момент, когда ты следишь за каким-нибудь бандитом, у другого бандита уже намечено его убийство, не так уж мала.

Как бы там ни было, именно это и произошло с нами. Помощники таинственного Балабана сидели в красной «десятке» и были окончательно и бесповоротно мертвы. Для меня это значило одно: ниточка, ведущая к торговцу оружием, оказалась под угрозой обрыва.

– Что будем делать? – спросил я у Грязнова, который давал последние указания своим оперативникам снять посты, прекратить дежурство и закончить наблюдение.

– Ничего. Сейчас возьмем их вместе с машиной на Петровку, посмотрим, может быть, у них есть документы, записные книжки или еще что-нибудь.

– Слабая надежда, – заметил я.

– Какая есть, – сердито отрезал Грязнов, – во всяком случае, сейчас главное – убрать их отсюда.

Через пятнадцать минут приехал трейлер, под удивленными взглядами прохожих и торговцев с Черкизовского рынка «десятка» была погружена в фургон и отправлена на Петровку. Вслед за трейлером поехали и мы.

«Джона Леннона» на самом деле звали Валерий Шульгин, а качка – Константин Трутко. Второй, судя по прописке в паспорте, жил в подмосковном Щелкове. С Шульгиным оказалось проще – он был прописан в самой Москве, в Кузьминках, на Грайвороновской улице. Хотя, как вы понимаете, когда дело касается бандитов, прописка и тому подобное играет гораздо меньшую роль. Но мы знали их имена и фамилии, а это уже немало. Кроме того, в кармане Шульгина мы нашли мобильный телефон, а у Трутко – пейджер, кстати, как выяснилось, тот самый, на который я оставлял сообщение. Это значило, что Шульгин и Трутко связывались с Балабаном каким-то иным способом. Каким? Мы с Грязновым лично обыскали их карманы, осмотрели содержимое кошельков и машину. Но ничего особенного не нашли. Ни одной записной книжки, ни одной визитной карточки. Только деньги и несколько кредитных карточек. Кроме того, у «Леннона» в кошельке между кредитками лежала маленькая марка с изображением улыбающейся рожицы.

– ЛСД, – определил Грязнов и отдал марку своему заместителю.

– Ну что мы имеем?

Грязнов покачал головой:

– Ничего. Практически. Кроме телефона, на который кто-то может позвонить, и пейджера – ничего. А я,