скудостью информации, Солонин попрощался с Соней и пообещал, что постарается выяснить все возможное. Пускай она не теряет надежды.

– Я только надеждой и живу, – тихо проговорила она и отвернулась к окну. В глазах ее стояли слезы.

В номере Виктор Солонин перечитал свои записи. Никаких зацепок, которые могли бы подсказать тайну исчезновения Куликова, не было. Что ж, нужно встретиться с кем-нибудь из роты Куликова, кто был рядом с ним во время боя с боевиками. С этими мыслями он наконец смог принять душ и крепко уснул.

Кабинет Асланбека Ошаева очень напоминал кабинет Солонина в его родном ведомстве. Такой же книжный шкаф, заполненный юридической литературой и толстыми папками, такой же письменный стол с полированной столешницей. Только вместо обычного стула – чуть ли не царский трон с высокой резной спинкой и удобными подлокотниками. Заметив взгляд московского коллеги, Асланбек усмехнулся:

– Подарок местной мебельной мастерской. Сделали на заказ одному не бедному клиенту, а тот вдруг в одночасье со всей своей семьей уехал в неизвестном направлении. Мы наводили справки – с ним все чисто, никакого криминала. Может, запугали?

В результате кресло перекочевало ко мне. Хозяин мастерской решил, что для меня оно в самый раз. А я не стал отказываться. В нем и подремать иной раз удобно… – Он хитро улыбнулся.

Но Солонин знал, что под хитрой улыбкой Ошаева скрывается жесткий и безжалостный профессионал, благодаря которому в Ингушетии раскрывались тяжелые дела, фактически висяки. Солонин приехал по его личному приглашению помочь разработать план антитеррористической операции. Опыт у него такой уже был, после чего он снискал славу охотника за головами. Благодаря его удачно разработанным операциям в прежние приезды актив назранского МВД пополнился успешным уничтожением четырех банд.

Ошаев и Солонин сели над раскрытой картой и углубились в ее изучение. Ошаев водил остро отточенным карандашом по одному из горных районов Ингушетии, граничащему с Чечней, комментировал недавние события, когда очередная чеченская банда пыталась захватить ингушское село, но нарвалась на засевших там русских и ингушских бойцов. Потери с обеих сторон были небольшие, банда почему-то быстро отошла.

– Неспроста! – размышлял вслух Ошаев. – Ощущение такое, что это была пробная вылазка… Ощупывали ситуацию: сколько там наших сил? Но мы тоже схитрили: не все орудия задействовали. Так что завтра ждем подкрепления и свои силы хотим выдвинуть немного вперед. – Он показал карандашом куда. – А на старых позициях создадим видимость активной жизни.

Солонин одобрил план Ошаева, внес и несколько своих предложений.

– Кстати, Асланбек, ты не слышал о таком русском офицере Алихане? Он исчез в прошлом году. Ходят слухи, у террористов в лагере теперь – то ли в плену, то ли добровольно с ними ушел.

– Как не слышать? Мы две недели назад одного боевика захватили, он с напарником в кустах затаился, за дорогой следил, в бинокль наблюдал. А тут наши поднимались по этой дороге, и один боец заметил блеск стекол – день солнечный был. В общем, наш боец действовал грамотно и быстро, товарищу шепнул, и оба одновременно в кусты свернули, когда их дерево от боевиков закрыло. Предупреждать остальных бойцов было опасно, боевики заметили бы.

– А если бы на засаду нарвались ваши храбрецы?

– Исключено, за полчаса до этого наша разведка донесла: все чисто. Так что одного бандита «случайно» пулей задели, он и свалился без звука, а второго успели скрутить. Вот он нам информацию и выдал. Не сразу, конечно, – нажать пришлось. И про Алихана раскололся. Дескать, смелый, отчаянный, его в кандалах держат. А с собой в горы его на себе уносили, ранение у него тяжелое было, без сознания среди трупов лежал. Но пока не убивают, у них свой интерес. Хотят обменять на одного их боевика, он у наших сидит в «мешке» уже полтора месяца. Говорил, что, если обменять не удастся, Алихан сам помрет, пули тратить не будут. Они его почти не кормят, сволочи. Мы спросили: где их база? Он только на третий день сказал. Пришли, а их и след простыл. Не дождались своих лазутчиков и с места снялись. Времени-то понять, что неладное что-то случилось с их разведчиками, у них было предостаточно… Алихана, естественно, с собой увели.

Солонин слушал Ошаева и мысленно уже докладывал Турецкому, что слухи о капитане Куликове подтвердились. Неизвестно, где он, но то, что теперь его действительно зовут Алиханом и в плен он попал не по своей воле, – уже какая-то информация.

– Слушай, Асланбек, а кто будет командовать операцией? – как бы невзначай поинтересовался Солонин.

– Молодой полковник Мазур, его всего три месяца назад повысили. Он у нас местная знаменитость. Недавно банду Руслана Салатаева разгромил. Ох допекали они нас! Действовали нагло, применяя обычную для них тактику. Стекались в какой-нибудь заранее намеченный пункт под видом мирных жителей. Потом командир сосредоточивал их ночью и обеспечивал концентрацию пулеметов и гранатометов. В назначенное время такой летучий отряд начинает внезапно атаку. Если атака захлебнется благодаря отпору федералов, отряд тут же рассредоточивается на мобильные группы, которые продолжают атаковать намеченную цель. И состав групп у них обычный – снайпер, пулеметчик, гранатометчик и автоматчик, который прикрывает всю группу огнем. Да что тебе говорить, сам знаешь. И исчезают, прямо растворяются в лесах. Но разведдозор Мазура их выследил. А затем отряд устроил засаду, когда они направлялись на очередную операцию.

– Да, ничего не изменилось со времен Шамиля, разве что огневые средства и связь другие и вместо лошадей – броня. Я читал как-то материалы по военной истории времен генерала Ермолова. Попался мне дневник офицера императорской армии времен Кавказской войны первой половины девятнадцатого века. Так он сравнивал чеченцев с роями ос, внезапно нападающими и так же внезапно исчезающими.

– Мы знаем об этом… Иногда противоречивые чувства возникают. Скажи, как они могут относиться к русским, если в Кавказской войне при Александре Первом Чечня потеряла больше половины своего населения? А во время Отечественной войны, в 1944 году, сколько их было депортировано, знаешь?

– Представляю…

– То-то и оно… Почти четыреста тысяч чеченцев и под сотню тысяч ингушей. Причем вывозили поголовно всех, от грудных младенцев до глубоких стариков.

– Кстати, в прошлый свой приезд в Назрань я разговаривал с чеченскими боевиками, которых удалось захватить в плен. На вопрос, почему они так зверствуют, у них один ответ: Россия триста лет пытается уничтожить чеченский народ.

– К сожалению, именно так они и думают. Чечня и ныне воинственное анархическое общество. У них даже пословица есть соответствующая – «От смерти бегать стыдно». Неудивительно, что они победили в последней войне. Хотя по статистике на одного чеченского бойца приходилось по пятнадцать русских. Как жаль, что мы не учимся на своих исторических ошибках…

– Если бы это зависело от нас. Кстати, а этот твой полковник Мазур сейчас в пределах досягаемости?

– Познакомить вас? – спросил Ошаев. – Сейчас приглашу его.

Прошло совсем немного времени, и в кабинет Ошаева вошел сухощавый, среднего роста совсем еще молодой человек. Узкое, изрытое оспой лицо было неулыбчивым, жесткий взгляд круглых глаз цепко скользнул по лицу Солонина. Стало как-то неуютно от этого холодного взгляда, который ничего доброжелательного не выражал. Ошаев представил московскому коллеге вошедшего, тот протянул руку, и Солонин пожал ее, ощущая шершавую бугристую ладонь, будто полковнику ежедневно приходилось рыть окопы. Поговорили о предстоящей операции, и, когда Ошаев сообщил Мазуру, что с ними в отряде пойдет Солонин, тот сдержанно заметил:

– Слышал о вас. Рад, что благодаря вам укрепится наш личный состав.

– Ну что вы, думаю, именно ваш опыт бесценен, – любезно ответил Солонин.

– А уж как нам пригодится ваш опыт! – впервые улыбнулся Мазур, и его лицо немного смягчилось. – О вас тут легенды рассказывают, будто что вы на слух по плотности огня противника умеете определять его численность, вооружение, и даже где он сосредоточивает основные силы.

– К сожалению, ни в одном военном училище не обучают, как на слух по силе огня оценить противника. Меня этому обучил наш командир роты, который Афганистан прошел.

– Вот и воспользуемся вашими навыками, ведь наша ближайшая операция будет происходить на закрытой местности.