помощи, да не успел.

– Все как у нас в Москве. Ничего нового. И телефон прокуратуры наготове. Свои у него там были, что ли?

– Не удивлюсь, если так. Я вам потом такое расскажу – материал на роман потянет. О коррупции в прокуратуре и местной администрации. А сцена погони за прокурором и вовсе сюжет для Голливуда.

– Погоня за вами, надо понимать?

– Потом расскажу. Пришли уже.

Бригада могильщиков уже вовсю сражалась с мерзлой землей: двое долбили ломами, другие двое отгребали комья лопатами. Они тяжело дышали, пот градом катился по мокрым лицам. Очень старались. Огородников и молоденький опер из его отдела стояли рядом и наблюдали.

– Ишь как резво работают! – похвалил их Живов.

– Так не задаром же, я им посулил золотые горы. Выделю из командировочных. А Меркулову потом счет предъявлю.

– А местная прокуратура почему в стороне осталась?

– Отказались оплачивать. Сказали: вам надо, вы и платите. А мы свою работу сделали, свою экспертизу провели. Жмоты… – пожаловался Турецкий.

– Здесь что, все трое похоронены?

– В том-то и беда, что нет. На этом кладбище двое, да еще в разных концах. Это мэр и его помощник. А третий, поскольку он человек простой, к городской элите никак не относится, похоронен на другом кладбище, еще двадцать минут ехать на машине. Но и там мои люди контролируют. Или вы хотите и там присутствовать на эксгумации?

Живов пожал плечами:

– По правилам полагалось бы, но не разорваться же. Раз там ваши люди, то им вполне можно доверять.

– Я попросил, чтобы позвонили на мобильный, как только закончат. Они туда немного раньше поехали, потом пригонят грузовик сюда. Здесь работы больше, все-таки две могилы раскапывать. На одном грузовике всех и отвезем.

От могильщиков уже валил пар, но они не сбавляли темпа.

– Ведь можем, если захотим! – одобрил их работу Турецкий.

Когда открыли крышку первого гроба, Живов защелкал спуском фотоаппарата. Вспышка осветила покойного. Давно стемнело, и было немного жутковато.

– Как в фильме ужасов, – невозмутимо заметил Живов.

Могильщики пошли в сопровождении Огородникова на другой конец кладбища. Зазвонил телефон Турецкого, прибыл грузовик с телом Славского.

В бюро экспертизы приехали уже совсем поздно. Ночной сторож, увидев удостоверение Турецкого, открыл ворота больницы и выдал ключ, который оставила Вера Лапшина.

Живов чувствовал себя уставшим, день длился бесконечно. Еще утром он не знал, что днем придется совершить перелет в Нефтегорск, а вечером присутствовать при эксгумации. Оказывается, этим тоже еще не завершился его тяжелый день.

– Анатолий Петрович, экспертизу сейчас будете делать или все-таки отложим на утро?

– По-хорошему, лучше бы отложить на завтра. Писанины очень много. Но предварительные выводы я могу сделать сейчас. А завтра продолжим. Я же вижу, как вам не терпится.

Спустя полчаса Живов уже мог сделать вывод, что все трое погибли насильственной смертью.

В гостиницу вернулись за полночь. У Живова хватило сил только наскоро умыться, и он без сил рухнул в кровать. Турецкий после нервного напряжения тоже провалился в глубокий сон, хотя остатками сознания еще цеплялся за мысль о том, что Ирка все еще не звонит. Мысль была мимолетной и мгновенно растворилась.

Утром опять отправились в бюро. Чтобы не терять времени, Турецкий стал составлять протокол эксгумации в кабинете Лапшиной. Она уступила ему свой письменный стол, а сама отправилась в морг. Чувствуя себя виноватой, хотела хоть как-то загладить свою вину и подключилась к работе Живова. А он не возражал, миловидная молодая женщина ему понравилась, и он стал комментировать свои действия, стараясь произвести на нее впечатление. Его старания не пропали даром, уже через полчаса девушка была убеждена, что доцент Живов – высококлассный специалист, и не зря на него не раз ссылался ее учитель Славский.

Живов сел за стол писать заключение по исследованию трупов. В целом он описывал те же признаки насильственной смерти Груздева, что и Славский. Вера их хорошо помнила.

– Но умер Груздев от сдавления головного мозга эпидуральными гематомами, что вызвало отек мозга, – Живов продемонстрировал Вере в полости черепа сгустки крови, – излияние крови не менее ста граммов.

– Я знаю, – тихо ответила Вера. Живов вспомнил, что это по ее милости ему приходится делать повторную экспертизу, и поскучнел.

В полном молчании он продолжал бумажную работу и, когда закончил, пошел за Верой в ее кабинет, где их ждал Турецкий.

– Ну все, вот заключение. Сейчас подготовлю фотоиллюстрации, подошью к заключению. – Он любовно посмотрел на цифровой фотоаппарат. – Все-таки как далеко шагнула техника! Снял – и тут же готовые фото!

Живов сел за компьютер и занялся распечаткой фотоиллюстраций. Турецкий углубился в чтение заключений.

– Отлично! – воскликнул он, дочитав до конца. – Что и следовало доказать.

Живов подшил иллюстрации и поставил свои подписи. Посмотрел на часы и довольным голосом сказал:

– Даже не думал, что так быстро управимся. Пожалуй, уже сегодня вечером я буду в Москве. То-то детки обрадуются!

– А уж как обрадуется Ремизов, когда я ему на стол положу ваше заключение! – Турецкий потер руки.