В чем в данном случае заключалась нужда Малюты, он не знал. В свое время, по его же просьбе, настоятельно порекомендовал их Боярову, зачем – не его дело. Значит, у Баграта были свои интересы. А получается, что завязался неожиданно какой-то слишком уж сложный узел. Боярова, что ли, подозревал в чем-то Малюта? Или тем охранникам была поручена какая-то особая миссия, а они с ней не справились? Черт их всех разберет!

В любом случае Довбня лишился доверия Маркина. Он соврал. Что в его положении было непростительно. Не стоило большого труда Игорю Леонидовичу выяснить, что охранники явились в дежурку сами, имели краткую беседу с полковником, после чего снова вернулись в дежурку в ожидании решения начальства о своей дальнейшей участи, но после посещения полковником генерала Сидоренко пропали, будто их и не было.

Довбня все это отрицал категорически. То есть он вообще ничего не говорил на эту тему. Значит, предал своего благодетеля. Как тот же Комар. Расскажи Маркин сегодня Баграту об этом предательстве – и дни жизни полковника были бы сочтены. Но не сказал. Не потому, что пожалел предателя, нет, он его просто вычеркнул из своей жизни, а потому, что хотел точно знать: насколько далеко зашел в своей черной неблагодарности этот бывший Герой России. Никогда нельзя исключать, что в руках даже такой неприметной пташки, как Довбня, может находиться и его, Маркина, судьба. Верно же сказано, что ни одно доброе дело на земле не остается безнаказанным! А ведь Игорь Леонидович даже сейчас готов был считать себя добрым ангелом этого предателя...

Опять же, если Малюта какими-то своими путями сумеет вызнать правду, Маркин и тут будет чист перед ним: ничего не знал не ведал, ну а что подозревал, так об этом уже было сказано...

Настроение как-то само собой поправилось. И первым делом Маркин поинтересовался у секретарши, как обстоят дела с его командировкой в Лондон? Доставили ли билеты?

Секретарша ответила, что с симпозиумом, на котором должен был присутствовать Игорь Леонидович, какие-то сложности, словом, туда вроде бы летит другой референт советника. Этот вопрос как раз сейчас и решается. Маркина, кстати, приглашали к шефу, записка лежит на столе у Игоря Леонидовича, поскольку его нигде не могли отыскать, а мобильный телефон не отвечал.

Все было так: Маркин нарочно отключил мобильник, чтоб его не доставали во время поездки и беседы с Малютой. Черт ее знает, эту проклятую технику! А может, там поставлена специальная прослушка?

Игорь Леонидович ринулся к шефу, но к нему его не пустили, сказали, занят с посетителями. Это было впервые за все время совместной работы. Зато второй референт, не скрывая ехидства, сообщил Игорю Леонидовичу, что решение действительно состоялось и он полетит в Лондон вместо Маркина. Вот и билеты уже принесли. А по какой причине? Этого второй референт не знал, посоветовал при случае позондировать у самого шефа.

Нет, он знал, скотина! Но ухмылялся! Радовался тому, что хоть в мелочи, но обскакал соперника! Или это показалось возбужденному Игорю Леонидовичу?..

Вернувшись в свой кабинет, Маркин немедленно перерыл ящики письменного стола, исследовал шкаф и все иные места, где могли притаиться «жучки» подслушивания. Его охватил неведомый доселе страх. Подобное случается с людьми впечатлительными. Но за собой Игорь Леонидович подобного не замечал. Видимо, от навала негативных событий немного сдали нервы. Надо сесть и успокоиться...

Он и опустился в кресло, стал растирать пальцами виски, повторяя вслух одно слово: «Спокойно... спокойно... спокойно...»

Подумал, что ведь и раньше, бывало, срывались командировки, и ничего. Обычная суета. Но почему сиял ехидством второй референт? А просто потому, что у него наконец выгорело! Повезло! Вот и сиял, идиот...

Вспомнился тон, с которым разговаривал с ним Малюта, – такой, будто и он что-то знал, скрытое до поры до времени от глаз Маркина. А что, собственно, могло произойти, чего должен был опасаться Игорь Леонидович? Ну если полностью раскололся Довбня, то... да, тут есть определенная опасность. Начнут расследование и так далее. Но это опять время... Дело о Гохране? Так выше референта советника такая «крыша», что не всякому и приснится. Правда, «крыша» может в один прекрасный момент взять да и избавиться от ненужного свидетеля и участника в общем-то преступной операции... Вряд ли посмеют. Если Малюта намекал на поющего Комара, то сам Маркин знает куда более бывшего главбуха. И в критическую минуту молчать не станет...

Игорь Леонидович достал из шкафа початую бутылку коньяка и сделал прямо из горлышка несколько больших глотков. Отошло, вроде даже полегчало...

– Спокойно, – как заведенный, повторил Маркин. – Главное – спокойствие.

– Постепенно удалось взять себя в руки, успокоиться. Игорь Леонидович велел секретарше принести себе крепкого кофе, обложился бумагами и принял вид безумно занятого делами человека. Но никакие дела, естественно, сейчас в голову не лезли. Мысли были совсем, что называется, в другой ипостаси...

Близко наблюдая за людьми, стоящими у руля России, особенно за президентской администрацией, он убеждался в их несостоятельности как руководителей. Все они в разное время были толковыми исполнителями желаний Самого, руками его воли. Но пока хозяин был силен и решителен, а часто и бесшабашен, все удавалось. По мере же болезни и старения хозяина все эти чиновники медленно, но упорно начали захватывать власть. Но что такое власть без четкой задачи? Без ясной перспективы? Да ничто. И если отбросить домыслы левых сил о превращении России в сырьевой придаток Запада, то можно сказать с уверенностью, что никакой конечной цели у администрации вообще не было. Мелких, подспудных – навалом. Но они касались исключительно личных и, как правило, корыстных проблем. Ни во что серьезное с их стороны Маркин просто не верил.

Но он шкурой ощущал, что долго такое в стране происходить не может, в продолжении существующей политики четко наметился экономический крах. Да такой силы, что октябрьский переворот кое-кому покажется цветочками. Следовательно, оставалось уповать лишь на то, что в стране появится некто, кто сумеет принять решительные меры по установлению порядка.

Коррупция, по мнению Маркина, приобрела необратимый характер. Под криминальными структурами находятся целые регионы. И вот в этом пункте идеи доктора Штиля и собственные соображения Маркина нашли единое поле. Позже доктор Штиль познакомил Игоря Леонидовича с Отцом. Коновалов понравился Маркину не только своим спокойствием, но и четким видением перспективы развития государства. А однажды он намекнул, что, по его мнению, такой способный человек, как Маркин, занимает абсолютно не соответствующую его знаниям и способностям должность. Это тоже далеко не в отдаленном будущем предстоит поправить. Сказано было твердо и уверенно. И Игорь Леонидович поверил Григорию Степановичу, мудрому, опытному человеку. Но лишь в этом, конкретном его предвидении. Сам же лелеял тайную мысль о том, что в истории было немало случаев, когда на волне народного недовольства поднимался к власти, казалось бы, малоизвестный человек. Так чем же, в конце концов, черт не шутит?!

Вспомнив свои еще недавние размышления, Игорь Леонидович вдруг, ощутив горькую ясность собственного признания, сказал себе:

– Не до жиру... быть бы живу...

Наконец состоялись похороны Левона Аракеляна. Заупокойная служба проходила в церкви Воскресения Христова, что на Армянском кладбище, в районе Красной Пресни.

Последние дни Нелли Гаспарян, естественно, прожила у Грязнова-старшего, в его большой, трехкомнатной квартире на Енисейской улице. А в ее собственной квартире в Армянском переулке стараниями участкового, капитана Володи Сазонова, было установлено круглосуточное наблюдение: мало ли, вдруг кому-то из восточных людей придет в голову мысль проверить – не сбежала ли куда шустрая племянница жулика, осужденного самим его высочеством шейхом?..

И вот, чтобы избежать возможных неприятностей, Вячеславу Ивановичу пришлось еще раз предложить Нелли набрать нью-йоркский номер дядюшки. Слышимость была отличной, вполне можно разговаривать нормальным голосом. Поэтому Грязнов попросил девушку дать ему возможность поговорить с Жоржем Вартановичем один на один, без обид. Совсем не хотелось генералу в ее присутствии объяснять бывшему жулику, что охрана Нелли стоит денег, которых лично у него, Грязнова, для этой цели бюджетом не предусмотрено. Бедным всегда выглядеть неприятно. Да к тому же, узнав о такой необходимости, Нелли