У одного из большущих валунов их поджидал Дизель, удобно устроившись на «перине» из сосновых веток.
– Из-за камешка лучше не высовываться, командир! – тут же предупредил он Андрея.
– ???
– Через ущелье на гряде, в трех «кило», есть еще один НП, – пояснил Стар. – Мы его вычислили, пока ты с пацанами сутки по «зеленке» ползал. Они секут местность через артиллерийский лазерный дальномер.
«...Молодец, Пашка! – подумал Андрей. – Не сидел на жопе, командира дожидаясь! Ну... „школа“, что уж тут сказать!..»
– Тот, который я думаю?
– Да, кэп! Наш родной!
– Значит...
– «Джихад»[24] у них там. Прямо на гребне.
– Угу, – только и промычал Андрей. – Это «С добрым утром!» такое? Ну, че. Классные пацаны! А главное, что добрые! Нервы командира берегут!
– Там, в «зеленке», движуха странная пошла, командир, – проговорил Густав, не обращая никакого внимания на «бухтение» Кондора. – Сам посмотри...
Он указал направление рукой и передал Андрею бинокль.
«Движуха», как определил это Дизель, была не просто странная. Она была предвестником приближающейся бури.
В долину, километрах в десяти от разведчиков, с северо-запада, со стороны Джелалабада, втягивался караван.
Хотя... Назвать это караваном было нельзя... Это было несколько речушек, которые просачивались через горную цепь и сливались в одну полноводную реку.
«Духи» шли гуськом, один за одним, как обычно и ходят в горах. Редко, но были видны и вьючные лошади, и мулы, несущие на своих спинах довольно объемные тюки. И вся эта «река» направлялась к Тора-Бора.
– Давно идут? – Сонливость Андрея тут же улетучилась.
– Минут пятнадцать...
– Шуганули их от Джелалабада, ком, по всему видать, – проговорил над ухом Стар. – Или не стали связываться и свалили от греха... Как в Кабуле...
– Сколько их, как думаешь?
– Не меньше полка, думаю.
– Тысячи полторы-две, значит, – проговорил Кондор. – А на вьюках, думаю, тянут с собой боеприпасы и «легкую артиллерию». Да плюс то, что мы вычислили. Получается, что в крепости соберется около двух полков отмороженных гавриков?
– Ни хрена себе! – только и сказал Дизель.
– Ни тебе, ни себе, ни людям! – пробормотал Андрей. – Возвращаемся, майор! «На рысях», резко! Дизель!
– Я!
– Любое изменение обстановки – доклад!
– Есть!
– Бегом, майор! Бегом!
Через три минуты, ворвавшись, как торнадо, в пещеру, Андрей рявкнул во все горло:
– Оса, Радио! Ко мне!
Двое штатных радистов тут же «предстали пред ясны очи» Кондора.
– Связь с Большим! Тридцать секунд! Как угодно!
И ничего не было странного в том, что гений радиосвязи, да просто самородок, Радио подал Андрею переговорник почти тотчас же, через считаные секунды:
– Гнездо!
Андрей схватил микрофон, надел наушники и проговорил в эфир:
– Пилигрим вызывает Большого! Срочно!
– Большой на связи! – раздался в наушниках знакомый «лирический баритон» через считаные секунды. – Слушаю тебя, Пилигрим!
– Кондор на связи! Имею сведения по «красной линии»!
– На приеме! – последовал ответ Ла Грасса.
Андрей выпулил информацию, как хорошо отлаженный пулемет.
Не прошло и минуты, как Ла Грасс знал «последние новости с места событий». И откуда только у Андрея взялись слова забытого французского лексикона?
– Принял! – ответил Ла Грасс. – Жди решения, Пилигрим! Конец связи!
...А потом, через несколько часов, Стар опять потянул Кондора за собой, но уже в восточном направлении. И Андрей опять наблюдал в бинокль караван из примерно пяти сотен моджахедов, который вышел из крепости и направился на восток в сторону перевала Хайбер.
– В крепость вошел полк, а через три часа из нее вышел батальон и направился к пакистанской границе... И что это может означать, Стар?
– Я чей-то эти движения вообще не понимаю, кэп!
– А мне кажется, Паша, что это экстренная эвакуация.
– Кого и куда?
– Ну не талибов, конечно! – Андрей протянул лейтенанту бинокль. – Ты посмотри повнимательнее, мож, заметишь чего?
Стар вглядывался в караван несколько долгих минут, а потом, оторвавшись от бинокля, столько же времени вглядывался в Андрея.
– Понял, кто тут в Пакистан собрался?
– Андрюха... В караване одни арабы!
– Да не просто арабы, а хорошо подготовленные боевики! Спецназ, можно сказать! И, что самое интересное, майор, среди них примерно около взвода одетых во все черное! И кучкуются они в этом караване все в одном вместе – посредине! А на марше, как тебе известно, середина колонны – самое безопасное место и там обычно идет старший.
– «Черные Аисты»? – Павел опять припал к окулярам бинокля. – Думаешь...
– Ты сам-то как думаешь? Кого эти отморозки будут так опекать? Да и вообще... Что мы все здесь делаем? На кого здесь, в Афгане, охотятся америкосы? На кого они так сильно обиделись? На талибов, что ли?..
Караван теперь уже полностью вышел из «зеленки» и направился на восток, двигаясь у подножия горы, на которой засели разведчики Кондора. Сейчас боевиков можно было разглядеть и без какой-то особенной оптики, тем более что снег уже почти не сыпал с неба, так, мелкая крупа, и сами боевики, одетые в темные одежды, напоминали муравьев в сметане.
– Слушай, Андрюха... А ведь Усаму эвакуируют! Как пить дать, его!
– Че, «фотокарточку» засек?
– Засечешь тут! Все морды платками завязаны! Только... А кого ж еще?
– Вот и я думаю, майор: «А кого ж еще?»
И опять Андрей связался с Ла Грассом по экстренной связи.
И опять получил приказ ждать решения штаба...
...11 декабря, 21.00 РМ...
– Большой на связи! – сообщил Андрею Оса.
– Слушает Пилигрим!
– Слушай приказ, Пилигрим! – прозвучал в наушниках голос Ла Грасса. – Завтра, в 6.00, к объекту прилетит «Буревестник»... Твоя задача – поставить для него «маяки».
Андрей только усмехнулся и подумал:
«...Долго вы там в штабах решаете. Поставить „маяки“ к 5.00 утра... А то, что мне отсюда до кромки
