— Как себя чувствуешь после операций?
— Комиссия признала годным.
— Ну, хорошо! Ты я смотрю, парочку звёздочек нашёл: на пагоны, да и на китель.
— А ты, Карман, подполковник, я вижу. Инженерных войск?
— Сегодня инженерных, завтра железнодорожных… Какая разница, что носить в петлицах?
— Но звание-то твоё?
— Моё.
— Быстро растёшь, Колян. Ты меня на сколько старше?
— На шесть лет, Андрюха.
— Нормально! В двадцать шесть — подполковник! А в тридцать шесть? А к пятидесяти — генерал Армии?
— Или пенсионер в тридцать — это уж как повернётся.
— Ну-ну, не прибедняйся, Карман. У тебя вон, на груди, Звезда Героя висит. Таких «кадров» не увольняют.
— Ладно, Андрюха. По поводу Звезды Героя. Представление было на троих — Батя твой, тебя и сержанта твоего, Ошека что ли, на Героя представлял. Но в «верхах», наверное, решили, что трех Героев в одной операции быть не может — только один… Но звездулька эта и твоя тоже, и сержанта твоего.
Они помолчали. О чем говорить, если и так все ясно.
— Слышишь, Андрей? Я хочу тебя к себе забрать.
— Зачем?
— Мне отдел дали. «Планирование спецопераций». Пойдёшь ко мне замом. Должность-то полковничья!
— А твоя, значит, генеральская?
— Значит…
— И что я там делать буду? На собственной жопе мозоли насиживать?
— Ну, зачем же? Будем планировать вместе, а исполнять будешь ты…
— Ага! Замначотдела планирования на боевой работе! Не звезди, подполковник, не надо!
— Но это же перспектива, карьера.
— Коля?! А пошел бы ты на фуй с такой перспективой! Ладно? Помнишь, я когда-то стихи писал?
— Ну, и я тоже баловался, а что из этого следует?
— А из этого следует, Карман, что я пока из «Скифа» уходить не собираюсь.
— А если соберёшься?
— Вот тогда и поговорим, товарищ будущий генерал-майор!
— Хорошо, Андрей — это твое право. А что там, на счёт стихов?
— Слушай Коля, и понимай:
— Вот так, Карман. Не могу я сейчас уйти из отряда — ребята не поймут. Смотри, вон в Прибалтике что-то заворачивается, в Приднестровье. А в Средней Азии? Вон в Таджикистан «духи» полезли из-за Речки после вывода. Да и на Кавказе тоже какая-то каша заваривается. Так что я с пацанами. Не хочу я, Колян, пропустить ничего! Так что извини! Потом поговорим, если случиться…
— Береги себя, Филин!..
ГАМЛЕТ
— Значит так, бойцы. — Произнёс прапорщик Островский, он же Бык, он же инструктор по стрелковой подготовке. — От Бати поступил приказ подготовить из вас высококлассных снайперов.
— Тьфу-у ты! — в сердцах сплюнул Ганс, — Мы, что, стрелять не умеем?
— Я этого не слышал. — Произнёс Бык, — Стрелять вы, голуби мои, действительно пока не умеете! Хотя у каждого, вон, вся грудь в «крестах». А для того, чтобы не валялись ваши головы в «кустах», будете учиться стрелять по-настоящему, потому что всё, ребятки мои, чему я вас учил раньше, вместе со всеми, было — детский лепет на лужайке. Ясно?
— Пока не очень. — Произнес Филин. — Можно подробнее?
— Хорошо. Но в пределах, поставленной мне, задачи. — Согласился Бык. — Всё очень просто, Филин.
Бык, в задумчивости, несколько минут стоял перед ребятами, и было видно, что мысли прапорщика, витают где-то очень далеко.
— Вот ты, Ганс. Сколько у тебя «духов» на счету как у снайпера?
— Шестнадцать.
— В условиях боя?
— А как ещё?
— Бай, а у тебя?
— Двадцать два, в условиях боя.
— Ну, мы-то с тобой одну школу прошли, только я в ней лет на двадцать больше тебя учился. Начинаешь понимать, Бай?
— Есть немного!
— А надо много! Филин у тебя в условиях боя не счету?…
— Шесть.
— Вот так! И всё, друзья мои, в условиях боя! А что это значит?
— А что это значит? — повторил вопрос Филин.
— А значит это то, что вы, ребята умеете метко стрелять, и только-то!
— А этого мало?
