Не забыл?.. За тебя уже подумали! Твое дело – только исполнять и, если можешь, улучшать поставленную задачу...

– Ладно... Еще что-то? Говори, и я буду спать – устал что-то...

– Док дал добро... Будешь знакомиться со своим взводом по-новому... С каждым в отдельности...

– А вот это правильно... – проговорил Андрей и провалился в забытье...

...Андрей проснулся сегодня очень рано. Нет, для любого военного, конечно, 6.00 – это самая что ни на есть норма жизни! А для легионера и того раньше – подъем в 5.00!.. Только... Вот какая незадача... Он уже давно не был военным... Давно!.. Теперь Андрей, наш Филин или Кондор, Чиф или Комар[39] – это уж кому как удобно, был обычным, не выделяющимся из московской толпы человеком. Хотя нет!.. Наверное, все же выделяющимся... Своим взглядом! Недаром же известные на всю Россию своей прилипчивостью московские патрульные милиционеры, которые словно рентгеном сканировали своими пытливыми взглядами пробегающую мимо толпу и очень умело выуживали из нее приезжих, отводили от его взгляда свои глаза... Они их прятали или попросту делали вид, что заметили что-то суперинтересное где-то там, за его спиной...

Но... Как бы там ни было, а он теперь был обычным «пиджаком» и вставал по утрам уже в 7.30, а иногда позволял себе поспать и до 8.00... Но сегодня... Сегодня ему не спалось... И дело было не в самом, наверное, красивом весеннем празднике! Празднике, на который абсолютно все женщины всегда преображаются, расцветают и становятся королевами, даже если до этого они ими не были! Хотя... Для каждого любящего мужчины его женщина – его Королева!.. И он, конечно же, уже с самого утра, еще такую трогательно-сонную, поздравил с Восьмым марта свою женушку Иришку и позвонил матери, в Одессу... Но... Дело было не в этом!..

Сегодня у Андрея был юбилей... Странный и понятный только ему юбилей... Сегодня у него был «День Памяти»...

Он с самого утра засел за свой компьютер и...

«...Ну что, Андрюха? Десять лет сегодня? Десять лет!..»

Странная это была дата и странный день... Так уж сплеталось у него всю жизнь, что все или почти все события, которые случались с ним, приходились на какие-то праздники... Чтобы не забывалось, что ли?..

«...Я тогда, в 98-м, совсем плохой был... Голодный, отощавший, злой на весь свет и одинокий... Еж тогда, в том баре, появился не случайно... Нет, не случайно! Знак это был какой-то, наверное...»

Он сидел у своего компьютера в Москве, а его память, словно фантастическая «машина времени», попросту взяла да и перенесла Андрея на десять лет назад, в Израиль, в город Нетанию...

...День тот был выходной и по-израильски теплый – весна в Израиле наступала резко и давала о себе знать весенними душными хамсинами – ветры такие из пустыни Нэгев, при которых температура воздуха могла подняться и до 35, и до 40 градусов...

Андрей сидел за столиком открытого кафе и медленно, со смаком потягивал из большой кружки пиво «Туборг», когда прямо перед ним остановился молодой мужчина в военной форме Французского иностранного легиона. Собственно, он догадался об этом по красно-бело-синему триколору французского флага, нашитому на камуфлированной рубашке.

– Андрюха? Ты?

Что-то очень знакомое было в лице этого широко улыбавшегося парня, но память Филина отказывалась помогать своему хозяину. Андрей жестко потер ладонью лоб и... Словно включил в своей голове какой-то рубильник:

– Серега! Ежик!

– Бродяга! Узнал!

Они обнялись и уселись за столик.

С Сергеем Палием они учились в училище в одной батарее, но в разных взводах. А кличка Еж за ним закрепилась за ершистый характер.

– Ну, рассказывай! – принялся расспрашивать Андрей. – Что ты? Где? Как?

– После училища послужил всего год. В Германии. В 89-м нас вывели. Я написал рапорт и уволился из армии. А в 90-м приехал сюда на ПМЖ...

– Ты ж не еврей!

– Да и ты тоже! «Жена еврейка – это не роскошь, а средство передвижения!..» – Он поднял указательный палец вверх и весело засмеялся. – Тут мы с тобой абсолютно равны... Ну, вот... Пару лет помаслал на «народных стройках страны», развелся и в самом начале 92-го, в январе, сразу после Нового года, плюнул на все да и рванул в Легион. Там наших офицеров с руками и ногами отрывают – до 30 процентов личного состава наши! Ну и вот!.. Отслужил два трехгодичных контракта, деньгу поднакопил немного и уволился... У меня есть небольшой домик около Марселя, а в самом Марселе небольшой бар. И зовут меня теперь не Сергей Палий, а Жак Рано. Такие дела...

– А здесь зачем?

– Хочу родителей к себе забрать.

– А дети?

– А вот детей, Андрюха, у меня нет. Но скоро будут! Я там уже и жениться успел... Ну, а ты как?

Через час Сергей знал всю историю Филина.

– ...Слушай! А ты-то сам не хочешь в Легионе себя попробовать?

– А не поздно по годам-то?

– До тридцати пяти – запросто! А так если официально, если физически тянешь, то до «сороковника» можно! А я бы тебе подмогнул немного: сержант Рано не самый последний человек в среде «Диких Гусей», я тебя уверяю!..

Раздумывал Филин недолго – минуты хватило для принятия решения:

– А знаешь что, Ежик! А давай! Терять мне здесь на самом деле нечего!..

...8 марта 1998 года Филин занял кресло в самолете, совершавшем рейс Тель-Авив – Марсель. За спиной оставались три года мытарств и разочарований на земле обетованной... А впереди... Впереди его тогда ждала работа, по крайней мере, в которой он был профессионалом, которую знал и умел делать! Филин был и оставался настоящим ремесленником войны... А тогда, в 98-м, через три месяца после своего развода, он, тридцатилетний пенсионер Советской армии, был по-настоящему зол, бескомпромиссен, полон сил и энергии, и... Ему действительно нечего было терять...

...«М-да, Андрюха... Эх! Та наша встреча... Вот так Ежик и повернул твою жизнь... А теперь... Теперь уже десять лет прошло! Е-мое!!! Десять! Четверть жизни!.. И что? Чего ты достиг, чего добился, „трижды капитан“?..»

Странное было у Андрея сейчас состояние, непонятное даже ему самому. Он все пытался понять... Только вот что? Что он хотел понять в этот день? Это ему и самому было неведомо... Он просто уподобился археологу и копал мысленно лопатой «на удачу», пытаясь извлечь из-под тлена времени что-то, чего не знал или забыл...

«...Ма как-то спросила меня... Когда же это было-то? В 2004-м, кажется... Ну, да! В 2004-м! Я ей тогда еще позвонил из Израиловки, с днем рождения поздравлял... Она спросила: „Ну! Чего же ты добился, сына? За девять лет жизни в Израиле? Есть успехи?“... Мама-мама... Наивная ты моя душа!.. В Израиле... Если бы ты знала тогда, в свои шестьдесят шесть, где и по каким „огородам“ мира носила судьба твоего сына!..