никак не по приказу – суров и груб был Бык, особенно с «паркетными офицерами» – таких он попросту посылал на фуй, совершенно не стесняясь и не боясь последствий. Он обучал мастерству только тех, кто ему понравился... И буде пытался какой-нибудь такой командиришка надавить на Быка голосом или «авторитетом», то такой тут же мог получить по репе, а потом дослуживать свой офицерский век где-нибудь в Забайкальском военном округе посреди тайги – ценили Быка, ох как ценили! И не только за мастерство высшей пробы, и не только за то, что у этого сурового «куска» были практически все воинские награды, которые существовали, а кое-чего и не в единственном числе, и не только за то, что этого вояку поносило по миру так, что, наверное, и на карте не было столько стран, в скольких он побывал! Но было тогда еще в Генштабе несколько генералов и полковников, которые могли бы навсегда остаться лейтенантами, если бы не он, Бык... Ну и, конечно же, само мастерство его... Пройти «школу Быка» означало высшую инстанцию – таких стрелков, как он, без преувеличения в мире едва-едва набрался бы десяток... И Питон, и Филин, каждый в свое время, прошли эту школу. «Школу Быка»...

Так что вопрос действительно был риторический, потому что правильный ответ знали оба.

– Ага! С «тяжелой»... – усмехнулся Питон. – Тут и с обычной-то, да с «хорошей» лежки не больше двух раз!..

И это была суровая правда. Потому что кто-кто, а уж эти двое на всю жизнь усвоили то, что сказал им когда-то Бык: «Каждый снайпер обязан быть хорошим стрелком, но далеко не каждый хороший стрелок может быть снайпером! Тут очень многое зависит от состояния твоих мозгов, от терпения и упрямства!.. Стрелок в бою, он что? Выстрочил из автомата рожок-другой да и убрался восвояси, если повезло, конечно... А вот снайпер... Он своего права и времени на один-единственный выстрел порой может ждать несколько суток! И в таком ожидании самое главное маскировка – залег в „лежке“, затаился и превратился в камень, в колоду, в придорожную кочку. И „засох“ до появления цели. Так, чтобы заяц попасся травкой, которая маскирует твою башку, и не догадался бы, что съел твою маскировку... А уж если выстрелил – меняй позицию не задумываясь! И помни, что у противника тоже может найтись парень, умеющий обращаться с „оптикой“, и со старой лежки он даст тебе стрельнуть еще не больше одного раза!.. Запомни это, если хочешь выжить!..» Андрей в своей жизни один раз поучаствовал в снайперской дуэли. Давно. Еще в 90-м, в Карабахе. И вышел победителем, к счастью, хотя и находился всего-то в сантиметре от смерти... Но дуэль ту запомнил на всю оставшуюся жизнь[43] ...

– Здесь стреляли дважды... Что это значит?

– То значит, пан коммандер, якше будет дозволенце мовить, – проговорил Вайпер.

– Давай, Збигнев. Только говори по-английски, а то наш молодой коллега, – Андрей кивнул на Джо, – тебя, с твоим польским, совсем не понимает.

– Добже... I think, that this sniper hunted purposefully[44] ... – произнес поляк и продолжил: – С таким оружием можно только охотиться!

– Вайпер прав, Чиф.

– Да знаю я! Только не нравится мне это совсем!

Ничего не ответив, Питон поднялся на ноги, извлек из тубуса свою личную «гаубицу» «Гекату Вторую» и собрал ее в три приема за пятнадцать секунд. Затем, откинув ее сошки, улегся именно в то место, откуда велись выстрелы неизвестным снайпером...

– Витек! Назад!!! – рявкнул, не сдержавшись, Андрей.

– Да-а... Ладно!.. Проскочим!.. – отмахнулся Питон.

Филин всполошился потому, что его Питон, его проверенный «коллега», сознательно нарушил негласный закон снайпера: «Нельзя ложиться в чужую „лежку“!»... Это было табу... Снайперы – люди, живущие свой век на грани жизни и смерти, очень суеверные и верящие во всяческие приметы и «знаки». И никто и никогда над ними не смеялся – себе дороже... Например... Если перед выходом в «свободный поиск», когда снаряжаешь магазин винтовки, у тебя упал на пол патрон, то ни один снайпер в этот день в поиск не пойдет. Или, к примеру, если запутались случайно шнурки или ленточки на твоем «Лешем»[45] , или у казармы ворона каркнула трижды... И умный командир понимает и уважает эти «знаки»... А уж ложиться в чужую «лежку» – знак совсем поганый: он к смерти или к большим неприятностям... Табу, одним словом...

– Давай-ка лучше, братишка, посмотрим его директрису и попробуем понять, куда этот военный стрелял дважды. А то что-то не нравится мне эта охота... Сдается мне, что как бы не на наших потерянных летчиков, командир...

Решение, принятое Питоном, было, наверное, самым разумным и рациональным, но каким же отчаянным надо быть, если, как никто другой, знать, какой негласный Закон ты нарушаешь, чем тебе это грозит, и все же идти на это, понимая, что только так можно понять логику противника... В этот момент Виктор Попа, этот отставной капитан легендарного «Каскада», вырос в глазах Андрея до генералиссимуса!.. Да и в глазах Вайпера тоже, судя по всему; видимо, приметы у людей, занимающихся одним и тем же делом, во всем мире одинаковы...

Поразмыслив секунд десять над происходящим, Андрей плюнул мысленно трижды через левое плечо и улегся рядом с Питоном, расчехлив свою винтовку.

Они лежали рядом и напряженно всматривались в окуляры своих мощных прицелов, пытаясь «выловить» из колышущегося зеленого океана хоть что-нибудь. Исследовать директрису снайпера, не зная точного направления и дальности выстрела, – дело, если признаться, гиблое. Ну, представьте себе, что вы пытаетесь найти что-то, чего еще не знаете, а перед вами сектор обзора с углом градусов в шестьдесят, примерно. И где искать? На максимальном расстоянии или ближе, а если ближе, то насколько? Если на максимуме, то на удалении в два километра по горизонту в секторе у тебя будет столько же. И как, скажите на милость, обследовать досконально весь этот «кусок пирога»?..

Но вояки эти были упрямые и настойчивые. Одно слово – снайперы... И Фортуна, богиня Удачи, решила наградить их, повернувшись к ним своим личиком.

– Кажется, есть, братишка, – произнес Питон спустя сорок минут. – Кажется, есть...

– Покажи.

Виктор назвал Кондору несколько ориентиров, и спустя полминуты уже и тот «наехал взглядом» на место, о котором говорил Питон.

– Аг-га... Ну что, нашли?

– Нашли, похоже...

– Вот и ладненько, братишка...

То, что они увидели, было именно то, что они искали, – парашют. Нет, он не был развешан по деревьям и заметен за десять верст. Этот парашют серого цвета, как и все другие его собратья по НАТО, уподобившись бесформенной тряпке, лежал у основания небольшого куста, у подножия огромного дерева в глубине чащи. Видимо, его хозяин, проломив собой крону дерева, сначала завис на его ветвях, а потом каким-то образом сумел не только сам добраться до земли, но и сдернуть с веток серое полотнище, пытаясь соблюсти маскировку... Как его сумел разглядеть Питон, оставалось загадкой, может, случай помог, может, военная удача... Теперь это уже не имело никакого значения – они знали, куда идти дальше и где искать, а это было самое главное.

– Стар! – позвал своего зама Андрей.

– Здесь.

– Значит, так... Запускай Задиру и Водяного в свободный поиск, пусть поищут следы. Вот в этом направлении, – он указал на карте точку, которая была на берегу Лимпопо, километрах в тридцати выше по течению от «театрального лагеря» «гвардейцев». И, соответственно, километрах в сорока от них самих. – Слишком далеко пусть не ходят, кэмэшников на пятнадцать, не больше, – надо найти следы машин и уточнить направление.

– Сделаем!

– То, что мы прикинули в теории, Паша, на практике может и не быть, и настоящий лагерь может находиться совершенно в другом месте. Но проверить необходимо. Вернуться они должны к 20.00.

– Ясно.

– И второе. Сейчас 15.00. Готовь бойцов к спуску вниз. – Кондор кивнул на обрыв. – Мы тут с Питоном нашли кое-что – надо проверить. Так что... Флэш, Тень, Оса, Гот и Вайпер пойдут со мной на разведку. Пусть готовят репшнуры для спуска.