возбуждающим.
Джулиане тут же вспомнился покойный муж. В тех случаях, когда Джозеф был настроен выполнить свои супружеские обязанности, он тихонько покашливал, перед тем как отправиться спать. А затем, уже в спальне, предлагая ей «приготовить себя». После чего просто ложился на нее сверху и делал свое дело. Нельзя сказать, что ей это совсем не нравилось. Однако ужасно утомляло. Причем ее роль всегда была пассивной, а действия мужа никогда не варьировались. В сновидении же Джулиана была активной стороной в любовной игре. И она наслаждалась ощущением своей власти. А когда проснулась, была разочарована тем, что сон закончился. Ей хотелось, чтобы этот чудесный сон никогда не кончался.
Но от сна ли она проснулась? Чернильная темнота за окном свидетельствовала о том, что утро еще не наступило. Но что ее разбудило? Затаив дыхание, Джулиана прислушалась. Какой-то шорох под полом… Неужели крысы? Она содрогнулась от отвращения. А может, не крысы, а что-то другое, еще более страшное? Нет-нет, не надо пугаться. Джулиана множество раз говорила себе, что смерть мужа была результатом несчастного случая. И все же после убийства Джозефа она в течение нескольких недель испытывала страхи по ночам. Но в конце концов страхи оставили ее, поскольку ничего страшного не происходило.
Тем не менее сейчас, при мысли о вторжении чужака, она вздрогнула и натянула на голову одеяло.
Спустя час, так ничего больше и не услышав, Джулиана решила, что шум ей просто почудился. Однако сон к ней не шел, и утром она поднялась совершенно разбитая, с неприятными предчувствиями. Собравшись с духом, она спустилась по узкой деревянной лестнице и вошла в лавку. Входная дверь оказалась запертой, и на первый взгляд все было в полном порядке. Все хранившиеся в доме деньги были на месте. Да и бумаги, лежавшие на письменном столе, судя по всему, никто не трогал.
Джулиана прошла в тот угол, где помещалась коллекция Кумб. Оказалось, что стопа книг выглядела несколько иначе, не так, как прежде. Или она ошибается? Джулиана не могла в точности припомнить, как именно сложила накануне книги.
Ох, наверное, она просто выдумывает себе разные страхи!..
Быстро позавтракав, Джулиана открыла лавку для посетителей. Впрочем, она была уверена, что сейчас, когда большинство лондонских книжников отправились на распродажу коллекции Тарлтона, посетителей будет совсем немного, гораздо меньше, чем обычно. Ей тоже хотелось отправиться на аукцион, но она твердо решила, что проведет этот день у себя в лавке.
Внезапно дверь распахнулась, и в переднюю комнату влетел лорд Чейз. Увидев его, Джулиана тут же вспомнила свой странный сон и густо покраснела. Внимательно посмотрев на нее, маркиз спросил:
— Неужели только открылись? Я-то думал, что такой трудолюбивый коммерсант, как вы, уже давно на ногах.
Джулиана искренне обрадовалась маркизу. Судя по всему, он действительно был серьезным клиентом. И она пыталась убедить себя в том, что ее радость не имела никакого отношения к его необычайной элегантности и озорному взгляду ярко-голубых глаз. В какой-то момент, сообразив, что смотрит на него с глуповатой улыбкой, она попыталась нахмуриться, но у нее ничего не получилось. А маркиз рассмеялся и спросил:
— Вы готовы ехать?
Она взглянула на него с удивлением.
— Ехать? Но куда?
— На аукцион, разумеется.
— Вы хотите сейчас поехать на аукцион?
— Да, конечно. Я собираюсь приобрести несколько книг.
— Но сегодня только начало торгов…
— И что же?
Джулиана ненадолго задумалась, потом решительно заявила:
— Поверьте, сегодня не будет продаваться ничего интересного, ничего достойного внимания. Полагаю, будут только книги в очень плохом состоянии.
— Но ведь вы все равно хотите увидеть аукцион? — спросил Чейз с улыбкой.
Конечно, она хотела, даже очень хотела. Но как лорд Чейз догадался об этом? Ах, наверное, она совсем не умеет скрывать свои чувства…
Маркиз снова рассмеялся и сказал:
— Вижу, что хотите туда поехать. Так как же, поехали?
— Мне не следовало бы оставлять без присмотра мою лавку, — пробормотала Джулиана. Ей ужасно хотелось поехать на аукцион, но она не хотела, чтобы Чейз подумал, будто она готова выполнить любое его желание.
Посмотрев в окно, она увидела карету маркиза — ярко-красную на фоне сероватой измороси. А рядом с каретой стоял слуга, державший дверцу приоткрытой.
Судорожно сглотнув, Джулиана пробормотала:
— Что ж, пожалуй, я смогу потратить на это дело час или два. Подождите, сейчас я схожу за шляпкой.
Поведение миссис Мертон показалось Кейну не менее занимательным, чем сам аукцион. Ошеломленная быстротой продаж, она тихонько ахала, когда происходило что-то более или менее значительное. При этом она шепотом давала характеристики всем присутствующим в зале.
Но казалось, что более всего ее удивляли цены; они были довольно низкими, и многие из книг продавались за несколько шиллингов, некоторые — за фунт или два. В нескольких случаях Джулиана назвала свою цену, но ничего не выиграла.
— Это просто возмутительно, — пожаловалась она после того, как тусклого вида том ушел к другому покупателю. — Одно дело, когда какой-то раритет взлетает высоко, но ведь это весьма ординарная книга.
— Почему вы хотели купить именно ее? — спросил Кейн.
— У меня есть клиент, которому она подошла бы, но не за такую цену. Предупреждаю вас, милорд… Если вы намереваетесь что-то купить на этой распродаже, будьте готовы хорошо заплатить.
— Меня уже предупредили должным образом. Я собираюсь купить вот эту книгу. — Маркиз указал на позицию в каталоге.
— Это довольно редкая книга, — пробормотала Джулиана, нахмурившись. — Но скорее всего она в ужасном состоянии, если ее продают сегодня.
— Это не важно. Я хочу прочитать ее. Очень люблю поэзию Херрика. — Кейну понравилось название: «Геспериды, или Сочинения светские и духовные». Он ничего не знал о божественной стороне вещей, но помнил, что этот поэт питал нежность к женщинам.
— Сэр, я уже высказывалась относительно подобных книг, — заявила Джулиана, снова нахмурившись.
Кейн с улыбкой пожал плечами:
— И все-таки я куплю ее.
— Я не соглашусь на слишком высокую ставку, милорд.
— Миссис Мертон, вы будете называть цену до тех пор, пока я не скажу вам, что следует остановиться. Я твердо решил, что куплю эту книгу. Вы меня поняли?
Джулиана молча кивнула и отвернулась.
Когда служитель поднял над головой книгу Херрика, Кейн убедился, что миссис Мертон абсолютно права. Состояние тома и впрямь было ужасным. В конце концов Херрик был отдан ему за пять фунтов, а миссис Мертон при этом заметила, что он заплатил слишком много.
Но Кейн вовсе не считал, что переплатил. Войдя во владение наследством, он мог купить все, что хотел, и тратил немалые деньги на комфортные кареты, на шикарные ливреи для своих слуг, а также на собственный гардероб. И конечно же, он с удивительной щедростью содержал своих любовниц. Однако Кейн не мог припомнить, чтобы какое-нибудь приобретение принесло ему такую же радость, как это потрепанное издание стихов деревенского пастора.
