все время жаловалась на боль в ногах и разводила гораздо больше грязи, чем посетители. Она сожгла тост, так долго готовила чашку чая, что клиент не дождался и тихонько ушел; она ходила за Кэти и Сьюки, как младшая сестренка в большом супермаркете. Мужчины этого совершенно не замечали, так что у Кэти и Сьюки создавалось впечатление, что они – уродливые старшие сестры. К вечеру они поняли, что жаловаться на некомпетентность Пэтси кому-то, у кого есть тестостерон, – это пустая трата времени. Слава богу, они могли говорить между собой.

На следующий день состоялось официальное открытие, что означало бесплатный бокал вина к каждому заказу, вкусные канапе, новую одежду для персонала (короткая юбка и верх черный, бирюзовый, фиолетовый или желтый, и небольшой белый фартук), визиты местной прессы и Джеральдину, которая взяла отгул, чтобы пообщаться с фотографами. Дэн был одет в красивый кремовый костюм, темные туфли, темный галстук и зеленое лицо. Пол не пришел, потому что что-то случилось в его офисе.

– Футболист пострадал, а это плохо скажется на городском маркете, – объяснила Пэтси, и хорошее настроение Дэна улетучилось. Казалось, он не может думать над простейшими вещами или совершить самое простое действие. Он слонялся то тут, то там, удостоверяясь, что все хорошо разговаривают с клиентами, смеются и улыбаются фотографам. Потом он пришел на кухню, закрыл дверь и привалился к стойке, массируя виски. Кэти принесла ему стакан воды и таблетки от головной боли. Она даже не смотрела на него, бросила «прими это» и ушла. Она не знала, принял он таблетки или нет. Когда Дэн вышел из кухни, она увидела, что к нему приближается Джеральдина, и почувствовала, что лезет не в свое дело. Она действовала как подружка, пытающаяся помочь еще до того, как ее попросили. Она смотрела, как стоящая к ней спиной Джеральдина, закрывающая собой Дэна, вытаскивает из сумки платок и вытирает его брови и нижнюю губу. «Да, – подумала Кэти, – именно так я себя и вела». Кэти продолжала смотреть и увидела, как парочка повернулась лицом к публике. На лице Джеральдины явно читалось неодобрение, а Дэн с чисто вытертыми бровями, казалось… Что? Сердце Кэти замерло. Это был стыд. Она видела, как Джеральдина что-то говорит ему, протягивая платок, а потом резко поворачивается и уходит. Кэти быстро отвернулась, зная, что выражение ее лица может выдать ее с головой.

Когда пришла очередь местной прессы, Дэн был само очарование. Кэти смотрела, как он разговаривает с репортером и с видом знатока оглядывается вокруг. Когда же Кэти видела его с Джеральдиной, ей казалось, что она проникает в секрет, который ей не полагалось знать. Она не должна была наблюдать публичное унижение Дэна. Внезапно она почувствовала себя опустошенной – словно адреналин вдруг перестал вырабатываться – и пошла на кухню, узнать, не нужна ли Нику какая-нибудь помощь. Ник готовил очередную порцию канапе, а еще две уже поджаривались в духовке. И вдруг на кухню вбежал Дэн.

– КАРТОФЕЛЬ ФРИ! – закричал он.

Ник и Кэти подскочили от неожиданности и уставились на него.

– КАРТОФЕЛЬ ФРИ, – повторил Дэн еще громче, как для идиотов.

– ГДЕ? – закричала Кэти.

– Парень из «Газетт» хочет картофель фри, – разозлился Дэн. – Он даст нам пять звезд, если мы приготовим ему картофель фри.

– Я на такие штучки не покупаюсь, – заявил Ник.

– Черт бы вас всех побрал! – заорал Дэн. – Он хочет картофель фри, как делала его покойная мамаша! Она умерла, когда ему было десять лет.

Кэти и Ник уставились на Дэна, а он – на них.

– Ладно, – сказала наконец Кэти, – нам нужно подсолнечное масло. Оно в подвале. Пойдем, Дэн, его надо нести вдвоем.

Она взяла ключи и устремилась вниз по лестнице. Подвал был длинным, темным и очень узким помещением с полками, на которых хранились овощи, яйца, огромные запасы томата и тунца. В дальнем левом углу стояли холодильник и морозильная камера. Вокруг было так тесно, что только один человек мог пробраться к ним и открыть дверцы. В правом углу стояли огромные канистры с подсолнечным маслом. Лампочка в подвале перегорела, поэтому Кэти оставила тяжелую дверь приоткрытой, а сама спустилась с Дэном в темноту, пытаясь не слишком часто наступать ему на ноги. Кэти показала идущему впереди Дэну, где стоит масло. Не привыкшая еще к темноте, она не могла разглядеть его. Она шагнула вперед, проскальзывая мимо Дэна и большого мешка картошки, чтобы показать его более точно. Она почти свалилась на Дэна, и ему пришлось поддержать ее, чтобы она не упала на картошку. Как только Кэти поняла, что сделала ошибку, она охнула от ужаса. Дэн повернулся к ней спросить, что случилось, но тут тяжелая дверь за ними захлопнулась, оставляя их в кромешной тьме. Кэти вскрикнула от испуга и инстинктивно ударила Дэна по рукам. Последнее, что она видела, прежде чем наступила полная темнота, это удивленный и озабоченный взгляд наклонившегося над ней Дэна.

Кэти застыла. Воцарилась тишина. Абсолютная тишина. Кэти почувствовала себя несчастной, но еще более испуганной темнотой, которая, казалось, с каждой секундой становится гуще. Она слышала участившееся дыхание Дэна. Интересно, он на нее сердится? А темнота рассеется? А если она закроет глаза, не станет ли лучше? Она попыталась. Когда она открыла их, страх вновь кольнул ее.

– Извини, – прошептала она, придвигаясь ближе к Дэну, – я забыла…

– Все нормально, – прошептал он заботливо.

Она снова закрыла глаза и прижалась к его телу – так она могла представить, что он – это темнота.

– Э-э, – прошептала она, – и правда темно, да?

Она попыталась рассмеяться, но получилось нечто скорее похожее на всхлипы.

– У тебя ведь были ключи? – спросил Дэн.

– Да, – дрожащим голосом ответила она.

– Хорошо, – сказал Дэн.

– Я немного боюсь темноты, – призналась Кэти.

К своему удивлению, Кэти почувствовала, как Дэн обнял ее и начал ласково шептать, что все будет хорошо. Она почувствовала усталость и немного расслабилась, прижимаясь к Дэну. Он прижал ее лицо к своей груди, так что не слышал ее всхлипываний.

– Ладно, – шепнул он, – где ключи?

– В дверях, – тоненьким голоском ответила Кэти.

– Хорошо.

– С другой стороны двери, – после паузы сказала Кэти. И снова тишина. Ни один из них не двигался.

А потом Дэн вдруг отступил от нее.

– О господи, – сказал он, – а как же картошка фри?

– Не переживай, – прошептала Кэти, стоя с плотно закрытыми глазами, – все будет сделано. Не паникуй.

– Хорошо, – ответил он, – хорошо, я не буду паниковать из-за картошки, если ты не будешь паниковать из-за темноты.

– О господи, – снова задрожала она, и Дэн в очередной раз прижал ее к себе.

– Ладно, – сказал Дэн, – на чем мы остановились? Мы оба умные люди, мы придумаем, как отсюда выбраться.

– Угу, – пробормотала Кэти, стараясь не думать о темноте. – Угу, только я не могу сейчас думать.

– И я тоже, – с улыбкой в голосе сказал Дэн, – давай останемся здесь навсегда.

Кэти сразу же забыла о темноте, и ее тело охватил жар.

Тянулась долгая пауза, пока она думала, что, черт побери, можно ответить. Она слышала, как Дэн меланхолично вздохнул.

– Можно сказать, – грустно произнес он, – что теперь у меня веская причина не находиться на работе.

– Не говори так, – сказала Кэти, все так же с закрытыми глазами плотнее прижимаясь к нему, – а то будет массовая забастовка. И самое смешное, что это будет весело.

– Думаешь?

– Я съем свою шляпу, если неправа, – поклялась она.

– Спасибо, – ответил Дэн, – это много значит.

– У меня шляпа шоколадная, – сказала Кэти, – с кремовыми розочками сверху.