Поверхность моря была чистой, лишь в глубине бухты виднелись темные клубящиеся пятна, но и они быстро исчезали.
— Закрыли фонтан, — сказал Бабаев и счастливо улыбнулся. Он посмотрел на Агамирова. — Можно я уйду? Сейчас на промысле будет большая работа. Особенно много дел у слесарей. А я бригадир.
— Скоро вернетесь к себе. — Агамиров подвел Бабаева к стулу, усадил. — Полюбуетесь одним предметом и поедете.
При этих словах Саша вышла из кабинета.
— Быстро справились с пожаром, — продолжал Агамиров. — Кто закрывал фонтан?
— Все закрывали, — сказал Бабаев. — Одного назовешь, другой обидится. Эти трое суток люди почти не спали.
Вернулась Саша. Она принесла нечто завернутое в газету.
— Поставьте на стол, — сказал Агамиров.
— Вахсей! — воскликнул Бабаев и невольно отпрянул от стола.
Там стоял черный металлический ящичек размером в два сложенных вместе кирпича, со шкалой, какими-то маховичками и ручкой для переноски.
— Вижу, узнали, — сказал Агамиров.
— Это он! — твердил Бабаев. — Тот самый прибор, начальник!
— К сожалению, нет. Тот взорвался… Значит, утверждаете, что похож?
— Родные братья, начальник!
— Очень хорошо. — Агамиров взял у Саши лист бумаги, положил перед Бабаевым. — Это протокол. Прочтите и, если там все правильно, поставьте подпись.
Бабаев дважды прочитал бумагу.
— Все в точности, — сказал он, взял перо и размашисто подписался.
— Теперь можете ехать к себе. Вы помогли нам, спасибо. Внизу у подъезда ждет машина… — Агамиров посмотрел на Сашу, заканчивавшую разговор по телефону.
— Синяя «эмка», — сказала Саша и положила трубку. — Шофер предупрежден, доставит на промысел или куда вам потребуется. Счастливого пути.
— И вам спасибо. — Бабаев заторопился к двери. — На промысел еду, куда же еще. — У выхода он обернулся, встретился взглядом с Гарибяном: — Буду искать, не беспокойся!
Гарибян кивнул.
— О чем была речь? — спросил Агамиров, когда посетитель ушел.
— Пытаемся найти остатки взрывного устройства. Два сотрудника непрерывно дежурят возле ноль одиннадцатой. Сейчас, когда фонтан уняли, будут работать. Бабаев поможет им.
— Можешь потрогать, — сказал Агамиров, перехватив взгляд Гарибяна, брошенный им на «амперметр». — Не бойся, обезврежено.
Гарибян взял взрывной снаряд, подержал в руках, осторожно поставил на стол.
— Тяжелый…
— Сильная штука, — сказал Агамиров. — Хочешь знать, как она оказалась у нас? Так вот, это подарок. Принес один немец и подарил капитану Сизовой.
— Все шутите, товарищ начальник.
— Это правда, — сказала Саша.
— На-ка! — Агамиров достал из сейфа и протянул Гарибяну картонную папку. — Садись на диван и читай. Там все сказано. Прочти, тебе будет полезно. На мой взгляд, интересный документ… Но прежде следует кое-что пояснить. Было так: пришел посетитель, оказался у дежурного, потом в нашем отделе. С ним работала капитан Сизова.
— Мне кажется, любопытный человек, — сказала Саша. — Хорошо бы вам зрительно представить его, когда начнете читать, — она кивнула на папку. — Парень лет двадцати двух, красное лицо, белые волосы, светлые глаза, огромные рабочие руки. Голос хриплый, будто человек очень простужен…
В папке оказалась стенограмма. Гарибян прочитал ее всю, не отрываясь.
Вот этот документ.
СИЗОВА. Назовите ваше имя.
ПИФФЛЬ. Пиффль. Готфрид Бердт Пиффль. При этом сразу возникает вопрос о национальности, не так ли? Ну да, немец. Родился здесь, в Азербайджане, гражданин СССР. Служу на нефтеперерабатывающем заводе, в третьем цеху… Впрочем, вот мое удостоверение.
СИЗОВА. Спасибо. Я знаю этот завод, бывала и в вашем цеху.
ПИФФЛЬ. Тогда вы должны помнить семнадцатую установку. Три огромные колонны слева, когда въезжаешь на территорию цеха. Это — лучшее, что есть на заводе.
СИЗОВА. Вы работаете на семнадцатой?
ПИФФЛЬ. Нет, я оператор девятки. Это совсем в другой стороне цеха. О семнадцатой заговорил, потому что имею поручение взорвать ее. Почему вы молчите?
СИЗОВА. Я внимательно слушаю.
ПИФФЛЬ. Вчера ко мне позвонил один человек… Однако вы должны знать кое-что из того, что было раньше. Но это займет определенное время.
СИЗОВА. Я не спешу.
ПИФФЛЬ. Так вот, это началось три года назад. Осенью тридцать четвертого года я получил странное письмо. Судя по конверту и почтовому штемпелю, его отправили из Одессы. Автор, назвавшийся другом моего покойного отца, рассказывал о «великих переменах, которые происходят в новой Германии». Он подчеркивал, что вклад в расцвет империи Гитлера должен внести каждый немец, независимо от того, где живет и подданным какой страны является. В конце он сообщал, что по всем этим вопросам хотел бы знать мое мнение. К письму был приложен адрес для ответа.
СИЗОВА. Адрес в Москве?
ПИФФЛЬ. Нет, в Берлине. Некоего Гейнца Дитриха я должен был поздравить с днем рождения. Такое поздравление свидетельствовало бы о том, что я разделяю точку зрения автора письма.
СИЗОВА. Вы послали письмо?
ПИФФЛЬ. Нет… Испугался, что в Москве его перехватят, расшифруют. Словом, поймут, что к чему, и всыплют мне по первое число.
СИЗОВА. Значит, будь вы посмелее…
ПИФФЛЬ. Отправил бы письмо. В тот год в голове у меня был полный хаос. А по Германии, которую знаю только по книгам, я и сейчас тоскую. Тоскую, ничего не могу поделать с собой!..
СИЗОВА. Что было дальше?
ПИФФЛЬ. Дальше было то, что ко мне в дом явился человек… Это произошло в середине следующего года. Ну да, летом тридцать пятого. Он пришел вечером, позвонил и, когда я отпер, сказал, что хочет видеть отца. Расстроился, узнав, что он уже пять лет как в могиле. Не мог сдержать слез… Конечно, я пригласил его в дом. В тот вечер мы долго разговаривали… Мой отец — выходец из Рура. Оказалось, что новый знакомый — тоже из тех мест, лишь неделю назад покинул Германию. Он пояснил, что является коммерсантом, ведет дела с иранскими фирмами. Вот и пересек транзитом Советский Союз — из северной части Европы это удобный путь на Ближний Восток. А очутившись в Баку, не мог не навестить старого приятеля. И вот не застал его в живых… В беседе он то и дело возвращался к рассказам о своей родине. Вдруг спросил, имею ли я гороскоп. Видя мое недоумение, заметил, что миллионы людей в Германии заказывают себе гороскопы. Есть гороскопы и на всю страну. Таких два десятка, составленных лучшими, как он выразился, «специалистами оккультных наук». Они единодушно предсказывают стране великое будущее…
СИЗОВА. Чем закончился ваш разговор?
ПИФФЛЬ. Он посоветовал мне переехать в Германию.
СИЗОВА. С какой целью?
ПИФФЛЬ. Переехать, и все. Там теперь нет безработицы. Такие специалисты, как я, хорошо зарабатывают.
СИЗОВА. А как переехать? Ну… что вы написали бы, обратившись к советским властям за разрешением на переезд в другую страну?
